Призраки Белой крепости. Катерина Калюжная
достоинство королевы и была больше чем когда-либо похожа на саму себя много лет назад.
Дверь закрылась, лязгнул замок. От резкого звука Алина вздрогнула. Маша затряслась еще сильнее, вжимаясь в стену.
– Я буду следующей, следующей, – шептала она, вырывая на себе волосы.
– Заткнись, а! – посоветовала Алина, которой до колик надоели стенания темной. – О чем вы говорили с Катей? – поинтересовалась она у Паши, истуканом замершим рядом.
– Заметила, значит, – не удивился Коледов. – Пытались решить, стоит ли пытаться бежать прямо сейчас. Я считал, что лучше умереть, чем хоть одному из нас подвергнуться унижению. Она настаивала, что разумнее пойти с ними. Тогда, возможно, ей удастся разузнать что-нибудь важное. Катя убеждена, что сможет заставить их вернуть ее в нашу камеру.
– Будем надеяться, – прошептала Серебряная.
– Вы слышали, он говорил на английском. Он знает земные языки! Они могут нас подслушать! – завопила Маша, безумно вращая глазами.
– На английском, не на русском, – устало поправил Паша. – Думаю, нас они не понимают. Но если хочешь, мы можем объясняться на французском или испанском, правда, Алина?
Воительница кивнула.
– Я не знаю этих языков! – возмутилась Маша.
– Твои проблемы, – отрезал Коледов. Переливать из пустого в порожнее он был совершенно не настроен.
Больше никто не заговаривал. Время отсчитывало минуту за минутой, но Катя не возвращалась. Паша метался по камере, словно раненый зверь, бросаясь грудью на стены. Маша тряслась в углу, Аня оставалась в своем забытье, и лишь Алина лихорадочно думала, пытаясь найти выход из создавшейся ситуации. Она раз сто пробовала связаться со Стасом по мысленной связи в поисках если не помощи, то хотя бы совета. Но докричаться до генерала оказалось невозможно, словно глухая стена выросла между ней и окружающим миром. Ни Катя, ни Паша за все время их заточения также не смогли связаться ни с Кирой, главой их группы, ни с генералом Маргариты.
Серебряная знала, что рассчитывать можно только на себя, а потому изобретала один план за другим. Каждый следующий был невыполнимее предыдущего, и девушка тут же отбрасывала его, переходя к новому пункту.
Еды пленникам в этот день не принесли, так что последняя надежда получить хоть какую-то информацию или решиться на отчаянный побег растаяла. Когда, по прикидкам узников, над землей поднялась луна, Паша окончательно распсиховался. Он молотил кулаками в дверь, перебирая самые грязные ругательства, которые подцепил еще во дворе от пацанов с района, и когда последние силы иссякли, упал на пол, обхватив голову руками. Алина могла бы поклясться, что его плечи вздрагивали от беззвучных рыданий. Самым тактичным было не замечать расстроенных чувств товарища по несчастью. Серебряная перебралась к раненой и принялась копошиться вокруг, с нарочитой неаккуратностью доставая флягу с остатками воды и крохи черствого хлеба, припасенные еще с позапрошлой кормежки.
Неожиданная