Злая память. Книга третья: Украина. Олег Колмаков
тем, я чистенько подмечала, как скрипели его зубы, как он просыпался среди ночи в холодном поту. Всё курил, о чём-то думал… Мне же отвечал, мол, с ним всё нормально. По-моему, именно тогда он и начал свою войну!
Вы не поверите, как я была рада тому, что в Чечне наступило относительное спокойствие; что Валера сумел-таки подстроиться и вполне адаптироваться к новой для него мирной жизни.
И вот те на!.. Как снег на голову, эта чёртова Украина, со своими фашистами, со своею войной!.. То, казалась бы, давно забытое чувство несправедливости, вновь начало просыпаться в моём муже. Тем не менее, повторюсь: до определённого момента, Валера достаточно спокойно относился к тем незримым внутренним процессам, которые, как не крути, а будоражило его подсознание.
Оглядываясь назад, с полной уверенностью могу сказать ныне о том, что изменения в душе Князева случились в тот самый день, когда однажды, Валерка увидел в одном из телевизионных сюжетов, отчасти знакомые ему лица. Нет-нет, речь сейчас идёт вовсе не о друзьях или сослуживцах. Скорее напротив, то были украинские отморозки, которые в своё время воевали на стороне чеченских экстремистом. Если вы не в курсе, то эти бандеровские твари из УНА УНСО были намного безжалостней к российским военным, нежели сами чеченцы.
Правда, теперь эти выродки выглядели куда более респектабельней. Меж тем, лозунги и призывы к уничтожению русских, остались у них прежними. Причём, ведут они себя в Киеве и вблизи линии фронта, достаточно нагло, до предела отвязно. Вовсю мечтают о том, чтоб на государственном уровне узаконить право на убийство пророссийски настроенных граждан.
Повторюсь, внешне Князев по-прежнему оставался невозмутим. Тем не менее, что-то интуитивно подсказывало мне, что перелом в его сознании уже наступил, что никакая сила уже не способна остановить его в принятом ранее решении.
В моё отсутствие… То есть, пока я была на работе, он, скорее всего, вёл интенсивные телефонные переговоры, в тайне готовился сам, собирал необходимые вещи в своём гараже. Итогом той подготовки стала записка, которую я как-то обнаружила на кухонном столе. Дескать, извини, но иначе я поступить не мог.
Меж тем, поступил Князев, отчасти по-свински!.. – тяжело вздохнув, дама продолжила. – …По крайней мере, по отношению ко мне! Бросил дом, семью, помчался, хрен знает куда. В общем, он попросту сбежал! Потому и в душе у меня осталась определённая обида. Мог бы объясниться, поговорить, рассказать что задумал. Наверняка я бы смогла его понять. Впрочем, если быть до конца честной уже мне, я могла запросто его не отпустить. Закатила бы скандал, легла поперёк порога!.. Уж лучше пусть будет так, как случилось.
– Ирина Васильевна, а что вы можете сказать по поводу его здоровья?.. – воспользовавшись короткой паузой, Алексей осторожно задал свой очередной вопрос. – …Ведь, насколь мне известно, майор был, едва ли не парализован. А тут вдруг, какая-то война!.. Не состыковка!
– Нет-нет! Со здоровьем у Валерки, слава Богу, теперь