Странный день в Хунедоаре. Ирина Семичева
Дом в Орликовом переулке не шел у него из головы. Михаил сам удивлялся своему волнению. Сколько он видел этих сталинских четырехэтажек! Чем ему приглянулся этот грязно-желтый домишко, у которого даже эркера нет, – он не понимал. По дороге Михаил купил торт. Старики любят сладкое. Его бабушка всегда покупала именно такой, простой вафельный. Во дворе никого не было. Даже кошки попрятались в эту жару. Михаил вошел в подъезд.
Просторный холл был отремонтирован, от сталинского прошлого осталась только черная витая лестница с узором в виде серпа и молота и колосьев пшеницы. В остальном подъезд ничем не отличался от современных: ковролин на лестничных клетках, модная обивка дверей, хитроумные замки. Жильцы были людьми обеспеченными.
На последнем этаже перед дверью квартиры 23 Михаил озадаченно остановился. Дверь была самой роскошной во всем подъезде. Возле нее стояла дорогая детская коляска. Михаил позвонил. Дверь открылась, молодая женщина в домашней пижаме с ребенком на руках удивленно смотрела на неожиданного визитера.
– Простите, пожалуйста, – выдавил Михаил. – А Майя Николаевна (он внезапно вспомнил имя старухи) здесь живет?
– Какая Майя Николаевна? – спросила женщина. – Здесь мы живем с мужем.
Михаил взглянул на номер квартиры. Нет, он не ошибся, это была квартира 23. За спиной женщины, цокая по ламинату, возникла собака, большой черный водолаз, и уставилась на Михаила.
– А что вы хотели? – спросила женщина, поудобнее перехватывая ребенка.
– Я хотел посмотреть квартиру. – Михаил чувствовал себя по-идиотски. «Чертова бабка!» – подумал он.
– Но мы ничего не продаем. Мы сами купили эту квартиру два месяца назад, – изумленно сказала женщина.
– И бабушку вы не знаете?
– Нет, и не было тут никакой бабушки.
Водолаз за спиной женщины заворчал. Михаил понял, что нужно уходить. Бабка была просто сумасшедшей.
– Извините, я, видимо, ошибся домом, – сказал он обреченно.
– Ничего, бывает, – женщина улыбнулась приятному высокому растерянному мужчине. – Кай, спокойно, иди на место!
Михаил пошел вниз, дверь за его спиной закрылась. На улице он присел на лавочку, закурил, рассеянно озирая двор. Поднял глаза. И замер. Окно было на месте. Все те же древние рамы, слепые пыльные стекла, алоэ, гриб в банке.
– Что за… – пробормотал он, медленно поднимаясь. Что-то мягко ткнулось ему в ноги. Серая кошка с рваным ухом. Она внимательно смотрела желтыми глазами на коробку в его руках. Михаил бросил торт у скамейки, не оглядываясь, пошел из двора.
«Что я, как идиот, уперся в этот дом, старуха сумасшедшая, это ясно, в одной комнате еще не сделан ремонт, тоже ясно. Хотя… два месяца уже, как они въехали… Все, сегодня же позвоню Петру, пусть он бегает, ищет мне, на то он и риелтор, завязываю ходить по раскаленному городу, так и чокнуться недолго!»
Эти мысли проносились в его голове по пути к машине. До того момента, пока