Странный день в Хунедоаре. Ирина Семичева
ярко освещенной мэрии, вышла к собору. На улице попадались припаркованные машины. Но она больше не подходила заглянуть в них. Странное оцепенение охватило ее. Она поняла, что все это не имеет смысла, помощи она не найдет, это мертвый город, и сама она давно умерла, и его она не найдет, он тоже умер. И что ходит она по этому городу давно. Может, идут годы, а она все ходит по городу, и будет ходить до скончания веков. Пока весь этот мир не рухнет в тартарары. А на его месте не возникнет новый. Она подошла к собору и с каким-то тупым любопытством рассматривала причудливую вязь на его фасаде в зеленой подсветке. Что-то в узоре показалось ей знакомым. Поняв – что, она начала смеяться и не могла остановиться.
– Это же было в каком-то кино! Дурацком кино! – закричала она вдруг звонко, обращаясь то ли к собору, то ли к городу. – Считалка из книги! И все умирают, один за другим! А тут мы прочитали слова из пожелтевшей румынской книжонки, и исчез разом весь город, да?! Да и черт с вашим городом! Верните мне только моего любимого! Мы – не ваши! Не из вас! Мы уйдем и забудем или не забудем, а будем вместе смеяться над вами, над этой вашей Хунедоарой!
Она прокричала все это, и из нее как будто разом выпустили весь воздух. Она не заплакала, а села на ступени и долго сидела, нюхая его запах на воротнике куртки. Она не знала, сколько времени прошло. Ей показалось, что наступила полночь и прошла, что ночь уже близится к рассвету. Вокруг было так же тихо и пусто. Она встала, плотнее закуталась в куртку мужчины, которого больше никогда не увидит. Это она знала точно. И пошла к гостевому дому. Там были пушистые кремовые покрывала, пахло лавандой, стоял Санта-Клаус, и елка, и можно было лечь и вспоминать всю их чудесную эту поездку по Румынии, Новый год, который они встретили на площади в Бухаресте, смешной колпак, который он тогда хотел надеть на нее, а она не давала, и он надел его сам и ходил в нем всю новогоднюю ночь.
Она прошла под аркой, увидела открытую дверь в офис Берты, равнодушно отвернулась. Она знала, что никакой Берты там нет. Как нет никого в этом городе. Она включила свет в их комнате. И сразу стало уютно и легко. Елка – на микроволновке, на столе – бутылка вина, они так и не допили ее вчера. «Разве это было вчера? – подумала она. – А может, это было неделю назад? А, все равно. Надо лечь, накрыться с головой и лежать. Я не хочу больше ничего».
– Я не хочу больше ничего! – сказала она вслух. – Отстаньте от меня вы все. Пусть будет конец. Я просто закрою глаза.
Она допила вино, разделась, аккуратно сложила одежду, в ванной вымыла руки и лицо лавандовым мылом. Легла на постель, на его подушку, обняла его куртку и закрыла глаза…
Женщина проснулась от аромата свежесваренного кофе. Мужчина, что-то мурлыча под нос, разбивал в миску яйца. Почувствовав ее взгляд, он обернулся и сказал весело:
– Ну ты и соня! Ты проспала дивное солнечное утро! Толпы туристов уже штурмуют наш замок, и там будет жуткая толкотня!