Химера убойного отдела. Ирина Смирнова
вернусь.
Брендон вроде бы в моем утешении пока не нуждался. Он спокойно лежал, положив руку под голову и прикрыв глаза. Так что я сразу пошла в кабинку к врачам, полюбоваться результатами исследования.
На первый взгляд на экране не было ничего необычного, пока врач не стала тыкать указкой, одновременно увеличивая картинку.
– Видите, небольшая мышечная аномалия в плечевой области? Очень интересно, но мы уже отправили запрос и выяснили, что это характерная особенность у большинства химер и она у него в норме. А вот тут, – женщина пощелкала клавишами и приблизила изображение грудной клетки, сместив картинку влево, чтобы четче была видна правая часть, – были сломаны ребра. И срослись они с небольшим смещением. – Мне продемонстрировали место сращивания. – В целом ничего опасного, но это может доставлять некоторый дискомфорт, который усилится с возрастом. Я бы рекомендовала выправить. Очень бы рекомендовала. – Когда врачи говорят таким тоном, при этом внимательно глядя тебе в душу, правильнее соглашаться. Правда, ребра были не мои, так что придется посоветоваться об их судьбе с владельцем. – Ну и вот тут, – картинка на экране сместилась, и теперь я любовалась на бедро Брендона, – свеженькая трещина и скол, видите?
Я постаралась сохранить невозмутимое лицо, но храмовникам очень повезло, что они сейчас далеко от меня. Все. Включая их главного жреца. Чтобы так повредить бедренную кость, надо ударить по ней чем-то очень тяжелым. И… ну вряд ли кто-то будет бить, целясь именно в бедро. Скорее удар предназначался в другое место, расположенное рядом.
– Внутренние органы повреждены, но не критично, – врач почти сразу подтвердила мои подозрения. – Наше вмешательство будет совсем минимальным. Однако одними оборотами ваш подопечный не излечится.
– Хорошо, мне надо получить его согласие. – Мне удалось вежливо улыбнуться, прежде чем направиться к двери. Войдя в основную часть кабинета, я закрыла глаза и постояла почти пару секунд, сжав кулаки и стараясь успокоиться.
В реальный мир меня вернул голос Брендона:
– Все так плохо?
– Терпимо, – честно призналась я, усаживаясь на койку. – Со свеженькими повреждениями все понятно. Они есть, и оборотом их не вылечить. Так что ты сейчас снова побудешь хорошим мальчиком. – Я очень старалась, чтобы мой голос звучал весело, непринужденно, словно ничего серьезного не намечается.
По сравнению с любыми одноликими мы очень живучие, в этом наша сила и одновременно наша проблема. Мы можем выжить после таких повреждений, от которых одноликий уже давно умер бы в муках. Вот только выживать нам приходится тоже в муках. И хорошо, что современная медицина научилась восстанавливать все то, что не всегда залечивает оборот… Только процесс этот очень неприятный.
– А давай ты тоже побудешь хорошей девочкой и выложишь всю правду! – Брендон уставился на меня чисто птичьими глазами, в которых сверкало раздражение.
– У тебя плохо срослись несколько ребер, – призналась я, положив ладонь на место старого перелома. –