Хранители. Ключи от Библиотеки. София Беккер
люди и скот болели редко, да и недорода почти не было.
Игнат Мокеевич не отказал. Тот же час приехал, толком не одевшись, велел нагреть воды, долго заваривал травки из походного саквояжика, что-то шептал над глиняным горшочком, парящим ароматным травяным духом.
Утром Липочка поднялась на подушках и слабым голосом попросила чаю. Госпожа Пречистенская крестилась на образа и била земные поклоны, Пречистенский настаивал, чтобы Игнат Мокеевич остался на неделю, а за вещами съездит Стенька-калмык. Сам Воронов задумчиво кивал головой и перебирал в своем таинственном саквояжике баночки с травами и настойками.
А еще через три дня Липочка вышла из комнаты и сидела в гостиной, глядя в узкое окошечко деревенской усадьбы. Маменька хлопотала об обеде, папенька – отдавал распоряжение дворне, а Олимпиада… просто сидела и наслаждалась покоем после бессилия болезни.
– Доброе утро, Олимпиада Порфирьевна, как ваше здоровье? – Воронов возник будто из ниоткуда и вежливо раскланялся.
– Доброе утро, Игнат Мокеевич, спасибо, уже лучше. Маман сейчас придет, – барышня слабо улыбнулась, взглянула на окошко и… вскрикнула от неожиданности – из-под рамы к ней тянулась черная призрачная рука. Мужчина быстро кинулся к окну и стукнул ее набалдашником трости. Конечность сложилась в кулак, погрозила ему и растаяла без следа.
– Что это? – Липочка была белая как полотно, но в обморок падать не спешила. Бойкость нрава сказывалась.
– Не бойтесь, – Игнат Мокеевич достал из-за пазухи веточку полыни, невообразимым образом зажег и окутал ее пряным дымом, – это всего лишь ляды. Низшие сущности. Они уже никому не причинят вреда. Не думал я, что и вы из Наших, да видно такая уж у вас судьба. А от судьбы не скроешься.
Пречистенская снова посмотрела на низкие тучи в окошке и поняла, что старая жизнь с этого момента уж навсегда кончена.
– Говорю же вам, Игнат Мокеевич, это ОНИ! – слабый голос Олимпиады Порфирьевны вернул Воронова в реальность. – Я не могла ошибиться!
Посмотрим, Олимпиада Порфирьевна, посмотрим, – рассеянно пробормотал старый библиотекарь и снова принялся перекладывать книги из стопки в стопку.
Звякнул колокольчик. Хозяин выглянул из подсобки. На пороге стоял Мишка и осматривался по сторонам. Заметив его, мальчишка широко улыбнулся и звонко отрапортовал:
– Здравствуйте! А тетя Лида сказала, что у вас есть тетради и карандаши. Мне надо. А Янке нужна акварельная бумага!
– Сейчас, сейчас. Есть, как не быть. – На Игната Мокеевича вдруг напала непривычная суетливость. В подсобке Олимпиада Порфирьевна уронила фарфоровую чашку.
Воронов, преодолевая дрожь в руках, отсчитывал дюжину тетрадей Хранителю. За которым (кто бы мог подумать!) даже не пришлось тащиться в вятские леса и мерянские болота.
А значит, все только начиналось.
Мальчишка ушел, а Игнат Мокеевич, вернувшись в подсобку, задумчиво оглядел книжное хозяйство и остановился на Олимпиаде Порфирьевне.
– Вот