Идеальная форма (сборник). Валерий Михайлов
но снаружи ничего нет.
– Ошибаешься. Если где-то что-то и есть, то только снаружи, а внизу нас ждёт тупик. Рыли сверху вниз, и когда-то, дорыв до определённого предела, остановились. Так вот, когда мы доберёмся до нижней точки, мы вымрем от голода и жажды. Наша тяга сжирать всё, не оставляя запасов на случай вынужденного возвращения, не оставляет ни единого шанса.
– Но у нас не было выбора. С самого начала наверху была только Разруха.
– Если верить официальной версии. Но даже если так, если вверху был какой-то разрушенный слой. Разве из этого следует, что за ним тоже ничего нет?
А преподобный пожрать не дурак – вон как тушёнку трескает. Пятую банку пива допивает, и хоть бы что. Ни в одном глазу. Глазки хитрые, и совсем не безумные. А когда он уверен, что его никто не видит… Довелось Костику подглядеть на преподобного, когда тот был сам с собой. Совершенно другой человек. И куда только его преподобность девается?
Костик вспомнил дурака Володю. Этот тоже всё время дурачка из себя корчил.
– Вешаться пора. Они в городе. Вешаться пора, – повторял он, как заведённый.
Как-то ребята возвращались с очередной охоты на консервы. Кто-то, помнится, нёс топор. Володя, у которого было феноменальное чутье на тушёнку, оказался вдруг у них на пути.
– Вешаться пора, – начал Володя свою песню.
– Они здесь?
– Здесь, совсем рядом здесь, я видел. Вешаться пора.
– У тебя веревка есть?
– У меня нет.
– У нас тоже.
– Зато, я вижу, вы тушёнку нашли. Зачем вам столько?
– Хочешь тушёнки?
– Конечно хочу. Натощак вешаться…
– А зачем вешаться? У нас топор есть, давай головы рубить?
– Давай. Кому первому?
– Тебе, – ребята схватили его за руки.
Кто бы мог подумать, что он такой сильный.
Так и этот. Слишком он уж старается выставить себя дураком. Зачем? Кого он пытается одурачить? Кого он так испугался? Кого? Да и табличка… Темнить изволишь, преподобный. Демоны, демоны, демоны. Оставь себе своих демонов. Пусть настоящие дураки тебе верят.
Джо ловко открыл следующую банку пива (где он так наловчился?) и принялся разглагольствовать:
– Господь не дал нам ничего. Вернее, он дает нам всё, но временно, чтобы мы могли спокойно пользоваться его благами. Господу принадлежит всё, даже наша жизнь. Поэтому проснулся утром – поблагодари господа, поел – помолись, дожил до вечера – слава Господу. Нельзя забывать Господа, иначе себя забыть можно. Думаете, вы для него молитесь? Думаете, ему нужны эти ваши прославления? Ему, сотворившему Мир? О таком даже думать смешно. Это нужно нам, нам самим, чтобы не забыть, ибо, забывая Бога, мы забываем себя, недаром он сотворил нас по образу и подобию своему. Ему же это не надо, но он бесконечно добр, поэтому заставляет нас молиться и славить Господа, делая, тем самым, славными дела человеческие. Также ради нашего блага не дал нам Господь ничего навечно, а только разрешил пользоваться его благами, но люди забыли это. Забыли люди, что нет ничего принадлежащего им. Нельзя ни украсть, ни убить, ни увести