В поисках Минотавра (сборник). Валерий Михайлов
и положил её голенькую в постельку.
– Это потому, что я ждал тебя…
Митота четвёртая. Мысли дракона
Нина ушла по-английски, пока я спал. От неё остались чуть заметный аромат великолепных духов – и незабываемые воспоминания. Вот в кого бы я влюбился, не задумываясь. Только вряд ли мы сможем встретиться ещё раз. А жаль, чертовски жаль. В постели она сразу стала совершенно… родной, – иное слово попросту не приходит в голову. С ней не существовало барьеров, и когда я целовал её ноги, играл ртом с её клитором или ласкал языком её анус, у меня ни на мгновение не возникла мысль, что это может быть хоть сколько-нибудь неприятно. Я наслаждался вкусом и ароматом её красивого тела, наслаждался её чертовки приятной на ощупь, слегка смугловатой кожей, наслаждался её присутствием, её ласками, её страстью…
Но ушедшее не вернёшь, и от понимания грустной истины хотелось закрыть глаза, укрыться с головой одеялом и уснуть, грезя о неземной красавице Нине. Желательно, навсегда. Вот только часы на стене показывали, что я уже более двух часов сплю за деньги, а это означало, что надо вставать и приступать к исполнению трудовых обязанностей. Как говорится, только тех, кто любит труд, проститутками зовут. Вот из-за таких подъёмов и начинаешь ненавидеть работу, даже такую, как у меня. Поэтому я всегда считал и считаю, что любимым может быть только какое-либо занятие, но никак не работа, потому что необходимость заниматься даже самым любимым делом в обязательном порядке отравит его в первые же рабочие дни.
Выматерившись в никуда, я встал с постели. Посещение туалета внесло немного позитива. В ванной я вновь вспомнил о Нине, и воспоминание настолько меня возбудило, что пришлось облегчаться юношеским методом. Интересно, какой идиот придумал, что это вредно? Наверно, тот выживший из ума сексопатолог, который первым решил, что сексуальная норма мужчины в возрасте от двадцати до сорока пяти лет – два-три раза в неделю по полторы-две минуты. Хотя, может, он никогда больше и не мог? Тогда понятно, почему у него руки не доходили.
Приняв душ, я оделся. Затем подошёл к двери в вотчину дракона и приложил к ней ухо. Там было тихо, как у негра в гробу. Я собрался вернуться на диван и подремать в ожидании, когда на глаза попалось письмо. Разумеется, никуда переться я не хотел. Поэтому, вопреки полученным инструкциям, позвонил в музей по телефону.
– Слушаю вас, – услышал я противный женский голос.
– Здравствуйте. Могу я услышать Кирилла Фёдоровича?
– А кто его спрашивает?
– Борзяк. Он ждёт звонка, так что…
– Хорошо, – перебила она меня, – одну минуту.
Минута продлилась целую вечность. Наконец, я услышал голос начальства.
– У аппарата, – сообщил Кирилл Фёдорович.
– Это Борзяк. Я звоню по поводу сегодняшнего мероприятия.
– Ты передал приглашение дракону?
– Разумеется, сразу же, как только он появился.
– И что он ответил?
– Он написал вам письмо. К сожалению, я не смог сразу его передать, так как всё время был занят с драконом. Но вот появилась свободная минутка, и я звоню.
– Ну, и что он пишет?
– Не