Путь. Книга 1. Сергей Сироткин
Тьмы к своей ипостаси. Преодолев расстояние в мгновение ока, он так же легко вернулся в тело, как его и покинул. Лава мгновенно отхлынула.
Демон раскрыл крылья, и с необычайно яростным рыком, развернувшись в сторону Чёрного Змея, поймал его в полёте руками за шею. Перекинув через себя, он прибил тело Князя к полу шипами правого крыла. Левым же крылом проткнул его бок, и, продолжая рычать, пристально посмотрел в зияющие Тьмой глаза.
– Смерти моей захотел? Я не буду тебя за это убивать. Но если ты встанешь у меня на пути, я с радостью выпотрошу тебя и отправлю в объятия нашей любящей матери, с которой вы сговорились, – с невиданным ранее гневом прорычал Демон. Затем освободил тело Князя от шипов, и, подняв, бросил на трон. – Восседай, пока я не против твоей власти! – закончил он короткую речь.
Смотрящие на это действие демоны стояли в оцепенении. Ещё никто так дерзко не разговаривал с Князем Тьмы, и никому не удавалось с такой лёгкостью его скрутить.
– Рад видеть вас снова, братья и сестры! – уже с улыбкой молвил Демон.
– И тебе не хворать! – с ухмылкой поздоровался за всех радостный Вельзевул.
– Пойду я отсюда. А то так загостился, чуть не убили, – с сарказмом подвёл итог собрания первородных демонов младший из них.
– И мне пора, – сказал Вельзевул, вставая из-за стола. – Приглашаю ко мне в Пекло! Отдохнёшь! – не скрывая радости, улыбался хозяин ада.
– С удовольствием, – с натянутой улыбкой ответил Демон.
На этом двое братьев покинули цитадель Тьмы. Довольная возвращением брата Мара тоже встала, и, ни с кем не прощаясь, покинула зал девяти. Остальные правители Тьмы остались, продолжая пребывать в недоумении.
«Когда Тьма начнёт поглощать всё Сущее, и Свет не сможет ей противостоять, наступит твой час, любимый мой сын, первый ангел Света, коего нарекаю Люцифером. И примешь ты последнюю битву, в коей суждено тебе погибнуть, но именно смерть твоя освободит ту первую искру Света, что была создана мной для зарождения жизни и вложена в тебя. Отступит Тьма, укрощённая твоей силой, а ты, умерев, вернёшься ко мне навечно. Потому ты, Светоносный, должен жить, чтобы равновесие Тьмы и Света было неприкасаемым».
Эти слова Творца всё чаще и отчётливей гремели в сознании ангела, сидящего на скале между Тьмой и Светом. Они были вживлены в его разум во время рождения и стали смыслом жизни. От того всё печальней становилось на душе ангела, потому как он чувствовал скорую гибель. Тьма наступала, медленно и незаметно вкрадывалась в наивные сердца порождений Света, заражая их пороками. Но только тех, кто забыл в праздности своей о незыблемых законах породившего их столпа Сущего. Потому равновесие было под угрозой, и всё отчётливей была слышна поступь грядущего конца жизни. Но забрезжила надежда в сердце первого ангела Света. Рождённый Тьмой демон должен был установить новый порядок в Сущем и сохранить равновесие. Пророчество, услышанное Люцифером от старика в Мире Богов, сбывалось, и, казалось бы, должны теперь печали оставить ангела, но всё равно