Путь. Книга 3. Сергей Сироткин
мире, тем более на Сущем. Но когда её станет в избытке, не будет ли поздно что-то исправлять? – многозначительно спросил дракон.
– Возможно, ты прав, но я торопиться пока не стану.
– Твоё право, – спокойно ответил он, и мгновенно разумом вернулся в Хаос.
Более не задерживаясь в компании дракона, чтобы не отвлекать его от наблюдения за Сущим, я медленно вернулся в реку, и, как только подумал о Тьме, сразу оказался в её владениях. Перемещение было настолько стремительным и необычайно чувствительным, что на миг я потерял над собой контроль. Ощущение от моментального скольжения сквозь тёмные воды сотрясло мою сущность, но и привело в полный восторг. Безграничность, которую дарила новая ипостась, ошеломляла, предоставляя возможность очутиться в любом месте со скоростью мысли. Душа захлёбывалась от бурных впечатлений, полученных за невероятно короткое мгновение, а разум слегка вибрировал, словно превратился в струну. Пришлось некоторое время приходить в себя, возвращая контроль над восприятием окружающей среды и новой бессмертной оболочкой для разума.
Встряхнув разум, будто головой, всё ещё слегка качаясь в пространстве, я попытался сориентироваться, и обнаружил, что нахожусь над тем самым плато, где оставила меня Тьма после прошлого рождения, и где я впервые встретил Вельзевула.
Те же самые скалы, обрамлённые красным свечением, и полчища бесов, без устали снующих по всей округе, являли собой полное отсутствие каких-либо изменений местного ландшафта и обстановки. Вечно голодные до слабых душ, твари Тьмы меня не видели и не чувствовали, потому продолжали заниматься хаотичным перемещением с одной скалы на другую без всякой видимой причины, словно пытались найти некий покой на новом месте. Иногда среди них возникали короткие, но весьма жестокие стычки, после которых подножие скал покрывалось телами поверженных бесов. Трупы детей Тьмы долго не залёживались. Они немедленно отправлялись на съедение жутковатого вида ползающим гадам, которые жадно набрасывались на свежее мясо, разрывая его мощными челюстями, усыпанными иглообразными зубами.
В прошлый раз я не заметил этих бесшумных падальщиков, совершенно неразличимых во Тьме. И только сейчас, не имея телесной оболочки, чувствовал и замечал каждое живое существо, независимо от его размеров и способности скрываться. Эти прожорливые змеи набрасывались на умерщвлённое тело, и, не подозревая, что помогают друг другу, так как конечностей у них не было, довольно быстро расчленяли труп и поедали останки.
Я окинул взглядом округу и обнаружил, что плато, окружённое скалами – всего лишь огромный кусок материи, которая в своё время не стала миром. То ли как неудавшееся творение Тьмы, то ли наоборот – по её оригинальному замыслу, этот островок, оторванный и отличающийся от многочисленных миров Сущего, приютил бесов с пожирающими их после смерти падальщиками, продолжая вечное и бесцельное блуждание по просторам столпа.
Это показалось мне несколько знакомым, и, наверное, оттого весьма