Раньше: политика. Иван Перепелятник
устроившийся на кухне, взглянул на босса, отвлечённый от чтения новостей их разговором с Антонио:
– Доброе утро, босс, – громко проговорил он.
– О! Привет, Барель. Я тебе не видел. Всё Ок?
– Ну да. Всё хорошо. Погода сегодня замечательная.
– Ну вот и отлично, Барель. Мы сегодня немного погуляем.
– Да, босс. Встреча с китайцами в 12:30?
– Так и есть.
– Как вы хотите, босс, – на метро или на капсуле?
– Будет жарко на метро. Подъедем куда-нибудь поближе к месту встречи. А там я уже пройдусь. Причём надо, чтобы ты остался в машине, Барель. Я пойду с Антонио.
Барель взглянул на Роберта:
– Надо, так надо, босс. Как скажете. В любом случае, буду рядом. Я думаю, что проблем возникнуть не должно.
– Я тоже на это рассчитываю. Но, как говаривал наш старый друг, – «лучший экспромт тот, что тщательно подготовлен».
– Точно сказал ваш друг, босс.
Роберт улыбнулся.
Парламент
Барель, удостоверившись, что все на местах и готовы ехать, сел на первый ряд в капсуле – машина начала плавно ускоряться. На панели управления он перепроверил маршрут и настройки поездки и микроклимата. Всё, как предпочитает Роберт: 22 градуса, активная фильтрация и ионизация наружного воздуха, шумоподавление и тишина в салоне. Теперь его задача – поглядывать по сторонам и не мешать.
– Роберт, стоит повторить тезисы разговора, которые мы наметили? – спросил Антонио.
– Слушай, всё будет, как всегда – сколько не повторяй, всё пойдёт не по плану.
– Это, конечно, так. Но ключевые вопросы должны быть, в любом случае, отработаны.
– Я всё отлично помню, Антонио. Не беспокойся. Вчера вечером я всё ещё раз перепроверил и продумал.
– Хорошо, босс. Как скажешь.
«Он называет меня «босс», когда обижается или когда нервничает», – думал Роберт. —«Интересно, как там мои рыбки. Разобрались уже между собой или ещё пока притворяются цивилизованными …», – он погрузился в размышления, разглядывая дома на лондонских улицах.
С Лондона началась новая страница в истории его жизни. Родители Роберта решили испытать удачу в Штатах в середине 21 века, эмигрировав из Великобритании в Лос-Анджелес. Как иногда случалось с английской аристократией средней руки, полученное его матерью наследство не обеспечивало возможность оплаты даже коммунальных счетов в их поместье, не говоря уже о содержании родового гнезда на требуемом уровне. Мать была убеждена в своих врожденных артистических талантах, но считала, что на европейских площадках ей будет слишком тесно … да и не по статусу ей, чистокровной баронессе, меряться силами с местной «элиткой», как она любила говорить, самоутверждаясь. Другое дело олимп Голливуда с его бескрайним потенциалом студий, вписавших свои имена в аллею славы мировой киноиндустрии. В конце концов, дом был продан, и они поехали навстречу новой надежде на запад. Но к её глубокому и искреннему удивлению всё пошло не по плану и здесь, в Новом Свете. Правда, для остальных членов семьи Ричардсонов, оставшихся