Призрак пера. Аличе Бассо
Похоже, определение «призрак пера» подходит мне лучше, чем кому-либо.
– То есть вы здесь потому, что ответы для моего интервью писать поручено вам, так? – щебечет Мантенья. – Вам что-нибудь нужно? Прислать еще раз пароль к архивам для освежения памяти?
– Мне достаточно было увидеть вас, услышать, как вы говорите, – поясняю я. – Чтобы понять, как составить ответы, чтобы они звучали естественно.
– Обещаю быть отличным актером, – наигранно смеется он.
Боже. Когда он пытается строить из себя симпатягу, напоминает Лягушонка Кермита[2].
– Нет, видите ли, доктор, вы не понимаете. Я здесь именно для того, чтобы вам, рассказывая шутки, играть не пришлось. В каком-то смысле не вы станете актером, а я.
Мантенья смотрит на меня пустым взглядом, и рассмеяться хочется уже мне. Конечно, как я уже говорила, если бы эта ситуация для меня имела хоть какое-то значение.
В издательстве «Эрика» я работаю девять лет и уже успела сыграть больше персонажей, чем какой-нибудь статист в Королевском театре[3]. Я была и историком нового времени, и преподавательницей метода Судзуки[4], и географом, предпринимателем, желающим получить должность в министерстве, комиком, велосипедисткой, даже генералом в отставке. И много кем еще. Я писала книги и занудно-длинные, и воздушно-легкие, овладела профессиональным жаргоном нейронаук (да, хорошему призраку пера удаются и настолько сложные вещи) и заковыристыми ругательствами на три строчки, готовила сообщения в четыреста слов и книги в четыреста страниц.
Как у меня выходит? Если бы я знала. Наверное, такой родилась. На самом деле это всегда получалось спонтанно. Писать сочинения за сестру, которая сама даже проходной балл получить не могла, но чтобы никто не догадался о подделке. Убедить чокнутого басиста уйти из школьной музыкальной группы моего парня, с искренним убеждением, что он сам принял это решение. Получается что-то вроде способности к чрезвычайно быстрому обучению и немного более развитая, чем у других, интуиция. На самом деле мне без разницы, как это описать. Как ни назови, в конце концов, мои способности – такая же данность, как и все остальное. Кто-то высокий, красивый или страшный и косой, кто-то может сворачивать язык в трубочку, а другой – моментально подсчитывать, сколько букв в слове, умножать в уме трехзначные цифры. А я могу это, и точка.
Ладно. Не совсем так. Никакой точки. Есть и кое-что другое, признаю. Когда я говорила про данность, на самом деле имела в виду, что моя данность хуже других. Хотите откровенно? Это тяжеленная ноша. А сразу и не скажешь, да? Кажется, что таким умением можно гордиться. Что благодаря подобной предрасположенности ты лучше манипулируешь людьми, становишься человеком более рациональным и опасным. Вот и объяснение, к примеру, классической смеси из страха, недоверия и враждебности во взглядах авторов, за которых я пишу книги. И подобная реакция логична: они видят, с какой легкостью я впитываю их умения,
Лягушонок Кермит – самая известная из кукол Маппет, созданных американским кукольником Джимом Хенсоном.
Teatro Regio, Королевский театр – один из старейших оперных театров Италии, расположен в Турине.
Метод Судзуки – методика музыкального развития детей, созданная японским скрипачом и педагогом Синъити Судзуки (1898–1998 гг.).