Предчувствие. Анатолий Рясов
в затонувшие шлюпки, а промокшие носки при попытке сделать шаг породят столь непритязательный хлюп, что сама мысль о движении взбаламутит в глубине души только колющий, горький стыд? И вот, уже приготовившись разрыдаться, бедолага, полагающий это положение худшим из возможных зол, откроет новый оттенок мрака. Ненароком поскользнувшись на мокром линолеуме, он обнаружит себя в самом центре отвратительного мыльного болота. Какой трагичный миг, какая пронзительная нота! Сжалимся, не станем описывать дальнейшие мытарства этого пусть и вымышленного, но не столь уж нереалистичного персонажа, не будем повторять выражений, с которыми обратится к нему ошарашенная шумом уборщица (положим, что бездельнице уместно приписать это ремесло – хотя если кому и придется теперь убраться восвояси, так явно не ей), а, перешагнув через эти непритязательные мгновения, словно через пресловутые лужи, поспешим уже в ваш номер, чтобы поскорее познакомиться с его скудным убранством.
Итак, перед вами парочка истертых стульев; засиженный мухами комод (да, именно этот избыточный предмет мебели бросится в глаза одним из первых); стол, поблескивающий кольцами неотмытых кофейных или, пожалуй, даже винных пятен, если пристальнее приглядеться к этим липким кренгельсам; прямоугольник тусклого света, его явно будет недостаточно ни для работы, ни для чтения (а если передвинуть стол левее, поближе к окну? так лучше? уютнее? или стол не понадобится? помилуйте, возможно ли такое?); лампа, по странной прихоти захочется назвать ее керосиновой, но сдержите неуместный речевой каприз, мы совсем в другой эпохе; паутина в углу, под потолком, своими размерами она напомнит гамаки тайских рыбаков (опять претенциозные метафоры); ваза с перевернутым вверх ногами веником (а вот это не столь уж тривиальный образ, если задуматься); оконное стекло – проведя по нему ладонью, удастся сквозь образовавшийся в пыли проем насладиться видом на покосившийся деревянный нужник на заднем дворе (кто должен навещать этот мавзолей с окошком-сердечком на дверце? посетители самых дешевых номеров? какие-нибудь рабочие? сторож? сколько еще часов и где намерены прятаться все эти герои?); затем ржавая вода из-под крана в ванной комнате, куда вы зайдете, чтобы отмыть руку от липкого стекольного пуха, освежит бурые подтеки на стенках раковины; и, наконец, неказистая скрипучая кровать, вы тут же сдернете с нее похожее на старый халат покрывало и уже через несколько минут забудетесь беспробудным сном. Не волнуйтесь, вшей и мокриц в гостинице нет и не будет. Конечно, вам уже известно это преимущество нашего отеля из записки, пришпиленной у гостеприимного окошка консьержкиной каморки, но почему-то именно оно станет последним, что придет вам на ум, перед тем как все происходящее поглотят сновидения. Хотя нарочитость и категоричность этой нелепой бравады в усталом полузабытьи все же вызовет неприметное подозрение: не вредна ли и для посетителей таинственная отрава, навсегда изничтожившая