К югу от полуночи. Юрий Михайлович Киприянов
меня в зад…
Кхм. И в том самом месте как-то подозрительно начинает свербеть. То есть вот так, да? Мое же собственное тело играет против меня?!
Пля.
Сколько междометий в мыслях. И все матерного свойства и простой структуры. Часто даже трех букв хватит для выражения моего отношения к происходящему внутри моей нынче рыжей головы. А там часики тикают, как в стране чудес. То есть без смысла, ритма и четкой последовательности.
Видимо, я просто схожу с ума от всего происходящего.
Хотя в этом очень сложно сомневаться. Ибо кто в адекватном состоянии согласится признать нормальность перемещения сознания в чужое тело, чужое время и чужое пространство – это уже стопроцентный диагноз.
Я слышу, как Стейша о чем-то громко говорит с владельцем кабинета. А я задумчиво рассматриваю длинные ногти странного оттенка на руке. Слишком темные и слишком острые для обычных человеческих…
Впрочем, в этом теле все было немного слишком. Казалось бы, отличается на какие-то доли и нюансы, но общий образ получается… нечеловеческий. Красота? В наличии. Но что-то в ней потустороннее. Может, во взгляде, может в мимике, может в пластике – бес разберет, но я не вижу в отражении человека.
А вижу девушку из тех, что так любили рисовать озабоченные художники, в которых спермотоксикоз все-таки проиграл чувству прекрасного. С другой стороны… А что я теряю, оказавшись здесь?
Здесь у меня эта внешность. Магия. И интересная история, что это все связывает.
А там? Пыльная серость бытия в серой пыли многоэтажек со стойким ощущением собственной ненужности в окружении мрачных лиц.
Так может не зря я сижу здесь и сейчас?
Но додумать эту мысли мне не дают. Дверь открывается, и Стейша приглашает меня заглянуть в гости серый и невзрачный мир ректора, где царствует некий худой субъект с неприятным лицом и очень тяжелым и властным взглядом, который будто раздевает сначала до костей, а потом прям до оголенной души.
– Итак, – негромко говорит он, складывая тонкие пальцы перед собой в аккуратную крышку гробика. – Ты не помнишь имени, не знаешь, где родилась и откуда упала. Но при этом владеешь магией. Я правильно понимаю сложившуюся ситуацию?
И вот тут я даже не знаю, что ответить. Вроде, так и есть, ибо в этом мире у меня нет истории. Но вообще-то она у меня есть.
Правда, в нее все равно никто не поверит. Даже я в нее уже верю с трудом.
– Да, господин ректор, – только и могу, что пролепетать в ответ.
– Но при этом ты упала откуда-то сверху, умеешь интуитивно управлять магией огня, – уже не спрашивает. Утверждает.
И мне снова остается лишь кивать и соглашаться, стараясь не сжаться в точку под этим внимательным, холодным и пронизывающим, как ветер в песнях Круга, взглядом. А это было очень сложно, я вам скажу. Или не скажу.
– Ты же понимаешь, что это странно и подозрительно, – с отвратительно приторной улыбкой продолжает экзекутор, сладкий, как малиновый пирожок из несуществующего еще здесь Макдональдса. – Но принимая во