Хорошая компания. Синтия Д'Апри Суини
взял рюкзак и ключи от машины, поцеловал Флору на прощанье. Последние дни съемок перед летним затишьем. Она так и не привыкла к его длинноватым волосам и внушительным бакенбардам, которые он отрастил для новой роли – нью-йоркского полицейского из 70-х. Конечно же, хорошего полицейского, который тайно собирал материал о коррупции и укрывательстве. Джулиана почти всегда брали на роли хороших, такое у него было лицо. Сериал только что продлили, и впервые за все время совместной жизни у них обоих были желанные роли, новые сезоны и почти два месяца отпуска без тревоги о том, что будет с работой до конца года. Джулиан прижал Флору к себе и сказал ей на ухо:
– Тони, Тони, приходи. Что потеряно, найди.
Старая молитва святому Антонию, которую во весь голос читала ее мать, когда что-то терялось. Как будто святой Антоний жил в квартире наверху и его можно было позвать, чтобы спустился и поискал ее очки для чтения или неизвестно куда засунутую перчатку.
Джулиан дразнил Флору, и, хотя она больше не молилась ни святому Антонию, ни кому-либо еще, у нее были свои суеверные ритуалы касательно пропавших вещей. Один – потереть большим пальцем материнское обручальное кольцо, скромный ободок из белого золота, который она носила на правой руке с тех пор, как мать умерла. Так она сделала и сейчас. Маленький успокаивающий жест.
Где же та фотография? И вдруг – вспышка, догадка. Когда в кабинете устраивали звукозаписывающий уголок, она перенесла стопку папок и бумаг из дома в гараж – в картотечный шкаф, который у них был с тех пор, как она носила Руби. Они нашли его на 33-й улице на Манхэттене, когда там было полно магазинов конторского оборудования, а они, как предполагалось, подбирали мебель в детскую.
– Идеально, – сказал Джулиан, стоя перед блестящим белым шкафом для бумаг.
– Для детской?
– По крайней мере, он белый.
Флора уперлась. У них уже были отданная кем-то кроватка и пеленальный столик, и ей хотелось купить что-то новое в крошечную комнатушку, где планировалось устроить детскую Руби. Она хотела качалку, или книжную полку, или коробку для игрушек; казалось неправильным ставить в угол детской комнаты шкаф для картотеки. Это было в самом начале двухтысячных, еще до того, как обстановка детской стала считаться воплощением хорошего вкуса и умственной стойкости всей семьи, до скандинавских потолочных мобилей и настенных росписей, изображающих зачарованные леса, до тщательно подобранных книжных полок и маленьких квадратных светильников, которые по ночам отбрасывают на стену солнце, луну и звезды.
Но картотечный шкаф был им нужен, он был практичен и, ей пришлось это признать, стоил своих денег. Он был важной частью «детской» Руби, его постоянно использовали. Флора и Джулиан перевезли шкаф из уютной квартирки в Вест-Вилледж в первый съемный дом в Лос-Анджелесе, где он, казалось, уменьшился в размерах, когда попал в более просторное помещение. Когда они купили дом в Лос-Фелиз, неубиваемый шкаф сослали в гараж, который никому не был нужен под машину,