Право на секс. Феминизм в XXI веке. Амия Шринивасан
но союзы вовсе не про это»[9].
По мнению Ригон, именно убеждение, что политика должна быть идеальным местом, пристанищем, как она выражается, «маткой», ограничивает большую часть феминизма. Если считать феминизм «домом», в котором единство по умолчанию смыслообразующе, то это оттолкнет всех, кто не впишется в домашнюю идиллию. По-настоящему инклюзивная политика неудобна и небезопасна.
В этой книге я пытаюсь по необходимости сосредоточиться на дискомфорте и неоднозначности. Вам будет неуютно. Но я надеюсь, что кто-то узнает в этих главах себя. В них я не пытаюсь кого-то убеждать и что-то пропагандировать, но, если получится, я буду только рада. Наоборот, я пытаюсь сформулировать то, что многие женщины и некоторые мужчины уже и так знают. В этом вся суть феминизма: женщины дружно озвучивают несказанное, доселе невыразимое. Феминистская теория базируется на мыслях самостоятельных женщин; на разговорах на пикете, за конвейером, за углом или в спальне; на словах, которые они тысячу раз пытались сказать своим мужьям, отцам, сыновьям, начальникам или избранным должностным лицам. Благодаря феминистской теории возможности женщин, скрытые за продолжительной борьбой, становятся яснее, доступнее. Но часто феминистская теория отвлекается от насущных проблем, только чтобы с высоты сказать женщинам, что значит их жизнь. Большинству женщин такие заявления ни к чему. У них и так забот хватает.
Заговор против мужчин
Я знаю двух мужчин, которых наверняка посчитали насильниками по ошибке. Один был состоятельным молодым человеком, которого обвинила отчаявшаяся девушка: она украла несколько кредитных карт и пыталась бежать. Обвинение в изнасиловании было только частью более серьезного мошенничества. Но мужчины не было на месте предполагаемого изнасилования, никаких доказательств, кроме ее показаний, тоже не обнаружили, а другие подробности истории оказались ложными. Его не арестовали, ему не предъявили обвинения, и полиция заверила его, что все будет в порядке.
Другой мужчина был отморозком: самовлюбленным обаятельным манипулятором и лжецом. Он принуждал партнерш к сексу всевозможными методами, которые не попадали под юридическое определение изнасилования. Женщины, с которыми он спал (молодые, рано повзрослевшие, самоуверенные), давали свое согласие; более того, он заставлял их думать, будто это они его соблазняют и управляют ситуацией, хотя на самом деле все было наоборот. («Она соблазнила меня», – так в основном оправдываются насильники и педофилы.) Когда одна из тех женщин предъявила обвинения, узнав спустя много лет его настоящую сущность, многим его знакомым показалось, что она искала правовой защиты от обиды, ведь ее использовали, ею манипулировали и ей лгали. Возможно, помимо прочего, он и правда ее изнасиловал. Но улики говорили об обратном. Ему так и не выдвинули обвинения, хотя из-за его дерзкого и непрофессионального поведения ему пришлось уйти с работы. Насколько я знаю, этот мужчина (он успешно нашел новую работу)
Bernice Johnson Reagon, ‘Coalition Politics: Turning the Century’ [1981], in Home Girls: A Black Feminist Anthology, ed. Barbara Smith (Kitchen Table: Women of Color Press, 1983): 356–368, p. 359.