Кошка Далай-Ламы. Чудесное спасение и удивительная судьба уличной кошки из трущоб Нью-Дели. Дэвид Мичи
меня той самой рукой, которой только что собирался вышвырнуть с глаз долой. Мы вернулись в «Кафе Франк» и направились туда, где лежали газеты и журналы на английском языке. Они придавали ресторану космополитичный дух. Между лондонской «Таймс» и «Уолл-стрит Джорнел» на полке оставалось место, и Франк осторожно усадил меня туда, словно я была фарфоровой вазой династии Мин.
– Теплого молока, – приказал он проходящему мимо официанту. – И сегодняшнего цыпленка. Порежь помельче!
Скаля зубы, к нам подбежал Марсель, но хозяин остановил его:
– И если ты посмеешь хоть взглянуть на эту очаровательную малышку, – Франк поднял указательный палец, – сегодня будешь ужинать индийским собачьим кормом!
Мне принесли цыпленка. На вкус он был так же хорош, как и его аромат. Успокоенная подтверждением своего нового статуса, я вскарабкалась с нижней полки на самую верхнюю и устроилась между «Вэнити Фейр» и «Вог». Это место более подобало Снежному Барсу Джоканга – да и вид на ресторан оттуда открывался куда лучше.
«Кафе Франк» – это типичный для Гималаев гибрид: сочетание европейского шика с буддистской мистикой. Рядом со стойкой с глянцевыми журналами, кофе машиной и элегантными столиками соседствуют статуи Будды и ритуальные предметы, как в храме. На стене в золоченых рамках висят черно-белые фотографии Франка: Франк вручает белый шарф Далай-ламе, Франка благословляет Кармапа, Франк рядом с Ричардом Гиром, Франк у входа в монастырь «Гнездо Тигра» в Бутане. Посетители смотрят на эти снимки под гипнотическую музыку – из колонок доносится тибетский буддистский напев «Ом Мани Падме Хум».
Я сидела на выбранном месте и с живым интересом наблюдала за входящими и выходящими. Меня заметили две девушки, американки. Они тут же заворковали и принялись меня гладить. Франк подошел прямо к ним:
– Это кошка Далай-ламы, – прошептал он.
– О Боже! – воскликнули они.
Франк с достоинством повел плечом:
– Она постоянно приходит сюда.
– О Боже! – снова воскликнули девушки. – А как ее зовут?
Сначала Франк не знал, что ответить, но тут же нашелся:
– Ринпоче, – сказал он. – Это означает «драгоценность». Очень особое имя, обычно так называют только лам.
– О Боже! А можно нам с ней сфотографироваться?
– Только без вспышки, – сурово ответил Франк. – Ринпоче не любит, когда ее беспокоят.
И это повторялось снова и снова.
– Кошка Далай-ламы, – говорил Франк, кивком указывая на меня, пока выписывал посетителям счета. – Обожает нашего жареного цыпленка.
А другим он говорил:
– Мы заботимся о ней ради Его Святейшества. Разве она не божественна?
– Поговорим о карме, – постоянно напоминал своим гостям Франк. – Ринпоче. Это означает «драгоценность».
Дома меня звали КЕС. Далай-лама и его помощники окружили меня любовью и добротой, и все же я была всего лишь кошкой. В «Кафе