Антропоцид. Игорь Строков
но ради благоустройства которой залез в кредиты. Ту, которой больше нет. Место и человек, которые были смыслом жизни наравне с карьерой, давно исчезли.
О карьере теперь тоже можно забыть.
И вот, я хожу по кругу снова и снова, предаваясь самообману, ведь только здесь мне становится легче.
Я опускаю голову и тяжело вздыхаю.
– И какой бунтарский дух, о чём я? Вот же осёл. Вадим ведь прав.
– Правда у каждого своя.
Я бросаю взгляд на бота, который так старательно изображает мою покойную жену. Меня поедает боль, прошлое впивается своими жуткими когтями в грудь и пронзает сердце, аж всё сдавливает внутри.
– Вадим сделал тебя очень точно, – говорю я. – Ты всегда была вот такой демократичной, не то, что я, категоричный кретин. Правда у каждого своя, да. Но истина – она одна. И Вадим прав. Я слишком цепляюсь за прошлое. Так и с ума сойти недалеко. Ты не моя жена. Лишь цифровое воспоминание. Пойду я… как там говорит Вадим? «В реальности потусуюсь»?
– Наш сын – тот ещё тусовщик.
– Н-да-а, – утвердительно протягиваю я. – Пока, Соня.
– Пока, Костя.
«Отключение».
Иллюзорный мир растворяется. Я снова в своей каюте. Вадим всё лежит в кресле, подключенный к виртуальной реальности, а в иллюминаторе всё ещё виднеется Земля. Ещё полгода назад полная жизни, но теперь ставшая одним бесконечным пепелищем. И сейчас я куда ближе к своему будущему дому, чем к прошлому.
Если у меня есть только прошлый дом и дом будущий, что же я имею сейчас?
Я подхожу к зеркалу и осматриваю себя. Из-за густой, нестриженой бороды создаётся впечатление, будто я бомж, ей-богу. Белый халат из стандартного комплекта уже недобро попахивает, в нескольких местах заметны пятна. Причёска… о ней даже говорить не буду.
Уж если я хочу выйти из этого состояния, надо преобразиться внешне. Что снаружи, как известно, то и внутри.
Из шкафа я достаю костюм, который успел прихватить из дома. Одно жалко: здесь нет утюга. От вида этой мятой рубашки у меня сердце кровью обливается. Я аккуратно складываю халат и убираю на полочку, а вместо него облачаюсь в рубашку, пиджак и брюки. Ладно, под пиджаком мятую рубашку не так уж и заметно.
Расчёски здесь, слава Богу, есть. Я укладываю волосы так, чтобы они спрятали еле проглядывающую плешь, и отправляюсь вперёд, навстречу новой жизни.
Первое время видеть всё это было несколько дискомфортно. Коридор кажется почти прямым, но взгляд замечает, что он слегка загибается. Будто ты вечно идёшь немного в горку, но физически этого не ощущаешь. Сейчас я уже привык.
Коридор, как всегда, практически пуст. Вот двое охранников стоят с электронными сигаретами и говорят о чём-то своём.
– Короче, у меня брательник десятку мотал. Я хрен знает, как их там с тюрячки эвакуировали, но он сейчас на десятой афре.
– Хренасе!
Я на всякий случай ускоряю шаг. Всё-таки люди они неприятные, и вот такие их разговоры очень показательны. Премиальный корабль или нет, но мы на нём лишь довесок, потому что оставалось