Если бы я был собой. Валери Перрен
заходит в море и через несколько метров бросает ее в воду прямо в одежде. Соленая влага щиплет кожу, попадает в глаза, подплывает Адриен, они брызгаются, барахтаются, смеются во все горло, донельзя возбужденные и счастливые. «Я – властелин мира!» – орет Этьен, снова закидывает Нину на плечи, и она летит в воду головой вперед.
Он отпустил вожжи и как будто ничего больше не контролирует. Давненько такого не бывало! Плевать на внешний вид, на прическу, на кожу, на хорошие отметки!
Постепенно троица успокаивается, впускает истому через все поры, они набирают в рот соленой воды, выплевывают ее. Мокрая одежда, похожая на крылья попавшей под дождь бабочки, стесняет движения. Они держатся за руки, образуют звезду – новую, неведомую, единственную в своем роде.
Нина то и дело начинает петь «Твои черные глаза», нарочно меняя слова:
Иди сюда, иди со мной, больше не уходи без меня…
Ну же, иди сюда, останься здесь, не уходи больше без меня…
И мы будем видеться каждый день, когда вернемся…
Сверкают твои черные глаза…
Куда ты исчезаешь, когда уходишь в никуда…
Ты достаешь свои шмотки, одеваешься…
Плавать в небе.
Из вежливости допиваю отвратительный кофе. «Кошачьи письки…» – мысленно ворчу я, глядя на снимок пастушьего пса. Банджо, семь лет.
– Увидела твою фамилию в «Журналь де Сон-э-Луар», – сообщает Нина.
– Подменяю отпускников… сейчас тоже… Знаешь про Лесное озеро?
– О машине? Да… Думаешь, это она? Была там все эти годы?
– Они пока не уверены… Нашли ведь только скелет…
– Кошмар…
– К угнанной тачке Клотильду привязывает только дата.
– 17 августа 1994-го… день похорон, – едва слышно произносит Нина.
Мы долго молчим. Она наверняка думает об Этьене, но имени его не произносит. Я тоже о нем думаю.
– Случайно, не хочешь взять кота? – спрашивает Нина.
– Случайно?
Нина нагибается, приподнимает одеялко: в коробке из-под мужских ботинок 43-го размера спит крошечный черный котенок.
Я пользуюсь моментом, чтобы полюбоваться руками Нины, ее тонкими изящными пальцами с короткими ногтями, притворяюсь, что очарована зверьком, а сама вдыхаю запах человека. Пытаюсь уловить исчезнувший аромат ванили. Хочу закрыть глаза и провести остаток дней рядом с Ниной. Иногда ностальгия оборачивается проклятием, отравой.
– Его нашли в мусорном баке. Может, заберешь? Черных кошек трудно пристраивать. Древние суеверия живучи…
– Согласна.
– Будешь хорошо о нем заботиться?
– Да.
– Лучше меня?
– …
– А что Этьен? – Она резко меняет тему. – Вы виделись?
– Нет.
Нина задумывается. Смахивает пушинку со свитера и все-таки задает вопрос:
– Как поживает Адриен? У него все в порядке?
– Надеюсь.
Нина поднимает глаза, смотрит, не отводя