Забытые-3: Хранители перемен. Дарья Гущина
огнём.
– Как-то тебя подозрительно много, – заметила я, спеша к цветкам. – И чаруешь ты уже второй раз за день. Уж не освободил ли Вьюж вместе со своим осколком души ещё и твой?
Птица отрицательно качнула головой и повеселела.
– Он соскучился, – улыбнулась, отвлекаясь от горьких мыслей, Светла. – Истосковался и по общению, и по чарам. На изломе сезонов он всегда слаб и появляется только шаловливыми духами, но чем ближе к середине – тем больше силы.
– А чем ближе к очередному излому – тем её меньше? – сообразила я. – Нет, до «без четверти весна» тянуть нельзя.
Птица одобрительно кивнула. Я прибавила шагу. Задумалась об общении и кое-что вспомнила.
– Когда-то Шамир умел говорить через вещунов, – я нахмурилась. – Так он рассказал о случившемся Веселу, предупреждая. Мы об этом не знали и думали, что он вообще не говорит, лишь отголоски мыслей и настроя передаёт, и всегда понимали мир скорее на уровне ощущений. А сейчас он ничего не может рассказать толком, потому что говорящие из-за проклятья Стужи разучились творить вещунов? Других путей у Шамира нет, кроме как ветром подталкивать? – я посмотрела на птицу. – Да?
Она развела крыльями. И понимай это как хочешь.
Наставители пошушукались, совещаясь, и Светла предположила:
– Вероятно, у каждого народа старой крови были свои пути общения с Шамиром. Свои чары, чтобы слышать мир. И подозреваю, что через вещуна он мог общаться лишь с говорящими. Хотя сейчас и это было бы хорошим подспорьем.
– Зной Шамира отлично понимал, – припомнил дядя Смел. – Значит, наш путь тоже перекрыт проклятьем. Мы, конечно, приноровились… Но не так чтоб очень.
– Но и то хлеб, – возразила я.
Алый оказался немаленьким. И стена с вратами, и цветы вроде находились недалеко, но я до них топала и топала. Даже слегка запыхалась – на бег перешла, не выдержав. Очень уж хотелось поскорее цветы изучить. И узнать, что за сволочь сгубила двух беззащитных ребят.
– Не трогай пепел, – предупредил дядя Смел. – В склепе ты перебрала с памятью, и если сейчас голова не болит, то лишь потому, что выспалась. Одно новое знание – и придавит. И на насколько дней сляжешь. Погоди, пусть узнанное утрамбуется. Сами всё сделаем. У нас-то нечему болеть, – добавил с сожалением.
– Хорошо, – покладисто согласилась я.
И верно, не болит. Хвала солнцу. Как до Стужи добралась – так и забыла о какой-то головной боли. Но она, коварная, в любой момент может вернуться и с подмогой.
– Верн! – громыхнуло над Алым счастливое. – Это не я! Я досюда не дошёл даже!
Мне неожиданно полегчало. Вроде и не волновалась… а оказывается, волновалась. Хотя с чего бы вдруг?.. Сразу же понятно было, что Стуже здесь достались одни обломки. Что сами напортачили.
– Поздравляю! – крикнула в ответ. – Догоняй!
Думала, он ледяной горкой воспользуется, а знающий догнал меня знакомым по Лоскутному ветерком – чем-то средним между полётом на крыльях и моментальным перемещением