Жезл Эхнатона. Наталья Александрова
влево.
Прошла по нему еще немного – и с удивлением поняла, что теперь иду не по подземному туннелю, а по коридору большой коммунальной квартиры, которые еще остались кое-где в старом Петербурге.
По сторонам коридора то и дело попадались двери (я легко убедилась, что все они заперты, хотя из-за одной доносились громкие голоса, а из-за другой – многоголосое церковное пение). Между этими дверями стояли или висели на стенах всякие бесполезные предметы – эмалированные и медные тазы, огромные кастрюли, детские санки, старые рассохшиеся и ломаные деревянные лыжи и тому подобный хлам. Затем мне попался старый трехстворчатый шкаф, наверху которого я заметила горящие зеленые глаза. Кошка, наверное.
Заглядевшись на кошку, я споткнулась о валявшуюся под ногами детскую игрушку, падая, схватилась за таз… Вот сейчас таз упадет с грохотом, потом санки… в общем, привлеченные шумом, люди выйдут и сразу поймут, что я тут лишняя. Не зря человека перед входом поставили, шифруются. А тут я собственной персоной. Шпионка, в общем. И что они сделают? Убить не убьют, но запросто могут накостылять.
Но ничего не случилось, поскольку таз упал тихо. И санки повалились бесшумно. Я потрогала таз, он оказался легким, стало быть, вовсе не медный, а из пластика. И санки такие же, и все остальное…
– Кис-кис… – позвала я, подойдя к шкафу.
Зеленые огни не шелохнулись, тогда я сильно стукнула по дверце и едва не взвыла от боли – шкаф как раз был настоящий, дубовый, наверное. Зато сверху свалилась кошка. Как я и подозревала, была она бутафорская, хоть и очень похожа. А в глаза лампочки зеленые вставлены, работают на батарейках.
Да не иначе как Бруно Мартинович тут поработал, не зря он реквизитор. Но к чему такие заморочки? На всякий случай я решила удвоить осторожность.
Я прошла еще немного и увидела очередную дверь. На этот раз она была закрыта неплотно, из-за нее выплескивался бледный свет и приглушенные голоса.
Возле двери на стене была вешалка, плотно завешенная зимними куртками и пальто.
Я тихонько подошла к полуоткрытой двери, заглянула в щелку.
За этой дверью была большая комната, можно даже сказать – зал. В этом зале не было окон (что неудивительно – ведь он находился под землей), но он был ярко освещен большой бронзовой люстрой под потолком и несколькими такими же бра, развешенными по стенам. Стены зала были обшиты темными деревянными панелями. И в этом зале толпились и негромко переговаривались десятка полтора людей разного возраста.
Посреди зала стоял круглый стол красного дерева на ножках в форме львиных лап, на котором лежало несколько старинных манускриптов и свернутых в трубку рукописей или гравюр. Возле этого стола стоял высокий седой человек в старомодном костюме. И галстук тоже старомодный, но красивый – на темном фоне золотые геометрические фигуры. В руке у него был серебряный колокольчик.
Оглядев присутствующих, он встряхнул колокольчик, и в зале сразу же наступила тишина.
– Господа! – заговорил он хорошо поставленным голосом. – Все вы знаете, для чего мы здесь сегодня