Повелитель тлена. Валерия Чернованова
казалось и ее лицо – оно не отображало никаких эмоций.
– Если мне не изменяет память, среди писем я видел одно от леди Адельсон. Она, часом, не устраивает в ближайшие дни какого-нибудь приема?
После знакомства с Камиллой и ее предшественницами Эшерли зарекся заказывать пришлых у трапперов. Лучше заплатить вдвое больше, но получить «выдрессированную» рабыню, которая не будет капать ему на мозги.
– Устраивает. Сегодня вечером. Вместе с мадам Луари. Будут представлять своих воспитанниц, – сообщила девушка и бросила на рабыню, сейчас очень смахивающую на восковую куклу, равнодушный взгляд. – Хочешь купить себе новую?
– Еще как хочу! – Подхватив футляр, мужчина бодрой походкой направился к выходу, увлекая за собой и Маэжи, при этом задумчиво бормоча: – У мадам Луари, говорят, неплохие девушки… Главное, чтобы нашлась спокойная. И не любопытная. И желательно не полная идиотка. Чтобы не пришлось, как Камилле, по сто раз объяснять одно и то же.
– А с мисс Дэйн что будем делать?
Прежде чем прикрыть за собой дверь, Эшерли обернулся и посмотрел на девушку. Прекрасное создание с лицом ангела и талантом вытрясать из него душу.
Возблагодарив небеса, а заодно и преисподнюю за то, что сегодня видит ее в последний раз, ответил:
– Как обычно, Маэжи. Как обычно.
Глава третья
Мое первое пребывание в столице Верилии не сохранилось в памяти. Кто-то очень постарался стереть даже малейший след воспоминаний. Сколько ни пыталась в размытых кошмарах, что преследовали меня по ночам, отыскать ответы на не дававшие покоя вопросы, – все тщетно. Из-за магической амнезии никак не удавалось собрать воедино кусочки мозаики и понять, кто же этот ублюдок, разрушивший мою жизнь.
И вот сегодня я возвращаюсь в Морияр. Новая Ива будет заново знакомиться с имперской столицей. Окраины ее, признаюсь, меня совершенно не впечатлили: объятое смогом небо, на фоне которого вырастали фабричные трубы и вырисовывались угловатые очертания зданий; лабиринты грязных улиц, состоявшие из домов, насквозь пропахших нечистотами и помоями, с разбитыми окнами, кое-как заделанными бумагой и тряпьем.
То тут, то там мелькали усталые лица женщин и хмурые – мужчин. Пробегали стайки малолетних оборвышей, так и норовивших попасть под колеса экипажей. Детворе бы проводить время в школах да радоваться каждому дню. Увы, такое слово, как «радость», здесь, кажется, не знали.
И тем не менее я завидовала этим людям. Готова была отдать все на свете, только бы из бесправной чужачки превратиться в местную. Уж лучше жизнь нищенки, но, по крайней мере, оберегаемой от посягательств высших законом.
С каким удовольствием я бы променяла свои роскошные платья, в которые, точно кукол, наряжала нас мадам Луари, на эти бесформенные салопы. Все что угодно, лишь бы спустя столько времени наконец-то почувствовать себя свободной.
Постепенно улицы стали шире, убогие лачуги сменились добротными домами, с неба исчез налет дыма и копоти, а с лиц прохожих – выражение безнадежности.