Противостояние. Романы. Юлиан Семенов
мне будут мылить, а не тебе. Так или не так?
– Так.
– Ну и топай. А потом отоспись, на тебе лица нет.
– Машину можно вызвать?
– Зачем?
– Леньку взять.
– Что у тебя, оперативных нет?
– Я за ним на оперативной не поеду.
– Психолог.
– П-приходится.
– Что, открытую «чайку» прикажешь подать? Долго ты будешь на моем долготерпении играть, а? Дам тебе «Волгу» и поступай так, как тебе подсказывает здравый смысл.
– Прошу р-разъяснить.
– У самого зубы есть – поймешь, если понять хочешь.
– Но я действительно не понимаю…
– Ну и плохо, если не понимаешь…
– Позвольте мне перепоручить это дело Костенко?
– А это как хотите, – сухо ответил комиссар.
– Р-разрешите идти?
– Р-разрешаю, – снова передразнил его комиссар и осторожно подмигнул левым глазом.
Успокоившись после истерики, Сударь поудобнее уселся на стуле и спросил:
– Что вы мне предъявляете? И с кем я вообще имею честь беседовать?
– Вам документы показать или, быть может, поверите на слово?
– Москва словам не верит.
– Это что, вы – Москва?
Росляков засмеялся, а Костенко сказал:
– Ну извини, Сударь, извини…
– Моя фамилия Росляков, я старший инспектор.
– А я – Костенко.
– Звучит, прямо скажем, грозно. Только Костенко – не Олег Попов, мне бы еще и должность.
– Начальник балетной школы.
– Странно. Начальник – и вдруг занимается такой мелкой сошкой, как я.
Садчиков изучающе разглядывал Сударя. Потом зло спросил:
– Ну, в м-молчанку долго будем играть?
– До конца.
– Это к-как понимать?
– Как угодно.
– С Читой хочешь повидаться?
– Не знаю никакого Читы.
– Н-надо говорить «никакую», чудачок, – усмехнулся Садчиков. – Откуда знаешь, что Чита – мужик, а не мартышка?
– По наитию определил.
– В-веселый ты парень. За что Витьку убил?
– Что?
– Л-ладно, ладно, глазки мне не делай. Я спрашиваю, за что ты у-убил Витьку?
– Да я никакого Витьки не знаю.
– Ганкина не знаешь?
– Не знаю.
– Ш-шофера не знаешь?
– Не знаю.
– И Надьку не знаешь?
– И Надьку не знаю…
– А чемодан твой поч-чему у Ганкина в пикапе лежал?
– Вот спасибо родной милиции! У меня как раз неделю назад чемодан сперли.
– Ж-жулики?
– А кто ж еще! Плохо вы с ними боретесь… Кривая преступности ползет вверх. Стыдно, милиция, стыдно. А невинных берете.
– Невинный – это ты? – поинтересовался Росляков.
– Я.
Костенко сказал:
– Ну извини, Сударь…
– Я-то, может, извиню, а прокурор вас по головке не погладит.
Росляков отпер шкаф и достал оттуда ботинки, изъятые у Сударя во время обыска. Слепок следа возле убитого