Господа офицеры. Борис Васильев
он говорит? – нетерпеливо спросил Захар.
– Едем! – сказал поручик. – Нельзя упускать такой случай. А Василию я оставлю записку: не судьба, видно, с супругой его познакомиться…
Утром Маша и Владимир уехали в Смоленск, а к вечеру пожаловала тетушка Софья Гавриловна, гостья редкая и дорогая.
– Как же это я с Машенькой и Володей разъехалась? – расстраивалась она. – Ах, какое невезение, какое невезение, обидно!
Тетушка быстро расстраивалась, но и быстро находила в чем-либо утешение. Она была дамой почтенной, доброй и одинокой: единственный сын ее умер во младенчестве, а муж, артиллерийский офицер, погиб в Крымской войне. Однако в отличие от брата она не любила одиночества, поддерживала широкий круг знакомств, принимала у себя, наносила визиты, но дальних путешествий побаивалась; Варя подозревала, что тетушка не приехала на похороны именно по этой причине.
День был суматошный, как и всякий день приезда нежданных гостей. Тетушка долго и дотошно осматривала хозяйство, давала указания, пересказывала последние лечебные рецепты и способы выращивания георгинов. Потом пришел Беневоленский, не удивился, что Маша уехала, но тут же отбыл, сославшись на срочные дела. Варя не удерживала его, хотя было немного досадно, что он так демонстрирует. За чаем тетушка расспрашивала детей, но связной беседы не вышло: Надежда дичилась, Георгий и Николай отвечали односложно, занятые какими-то своими делами. Федор начал было излагать очередную идею, увлекся, но вскоре увял, почувствовав, что слушают его из вежливости.
Один Иван был молодцом. Терпеливо ответил на все тетушкины вопросы, вежливо поинтересовался здоровьем и вежливо выслушал ее длиннющий отчет. Он вообще как-то повзрослел за последнее время, посерьезнел, много занимался, возился с детьми и стал самой надежной Вариной опорой: она находила, что он очень похож на Василия, а для нее это была высшая похвала.
Но, как выяснилось, все эти разговоры были только разведкой. Серьезная беседа – беседа, ради которой тетушка предприняла это путешествие, – состоялась поздно вечером, когда они остались одни. Начала ее тетушка весьма своеобразно.
– Караул, – объявила она, войдя в Варину комнату и удобно, надолго усаживаясь.
– Что – караул? – не поняла Варя.
– Я кричу «караул», Варвара, – строго сказала почтенная дама. – Семья стоит на краю бездны. Впрочем, я так и предполагала, что она стоит на краю. Да, представь себе, предполагала. И кричу «караул».
– Неужели все так уже скверно? – улыбнулась Варя, хотя тетушкино вступление несколько зацепило ее самолюбие. – Что же вас беспокоит?
– Ты, – сказала тетушка. – В первую голову ты. Почему здесь нет управляющего?
– Он уехал после похорон.
– Он был честен?
– Он мамин брат.
Варя всегда определяла Захара как брата мамы, но никогда – даже в мыслях – не считала его своим дядей. Так уж повелось в семье, так сложилось, и не только она – все ее братья и сестры считали Захара лишь родным братом матери.
– Захар?