Жорж Милославский. Второгодник. Юрий Ра
удар кулаком, да один ногой в колено. Еще несколько бросков научился делать, уходы и толчки с подсечками – наше всё. Как в школе говорили, выучил 10 приемов бегом и один спрятаться. Зато с холодным оружием я был (или буду?) несокрушим. Мечи, сабли, секиры, кистени, рогатины, ножи были не просто изучены, а впитались в кровь за пятнадцать лет тренировок. Как итог понимание, что молоток эффективнее травматики, а кистень можно сделать из чего угодно. И никаких складных ножей, выкидух и бабочек, лучше уж отвертка. К счастью, ничего не пригодилось в той взрослой жизни – московский офисный кабан может нарваться на драку только по своему желанию. Ах я уже не кабан, не московский? Что имеем? Тельце с ручками, ножками, косточками и лобиком. Год назад это тельце ухитрилось одним ударом сломать себе фалангу пальца на правой руке об череп одноклассника. Одноклассника за это исключили из пионеров, мне стыдно. Вывод – выделываться противопоказано, проблемы решать вербально, в крайних ситуациях использовать лоб.
«Чево вылупился?» – кажется, это мне. Точно мне, вон и взгляд такой вызывающий. Такой же шкет, как я, только чуть повыше. Самая правильная реакция, та, которая первая: «Да смотрю, ты такой красивый идешь. Даже удивительно, чего ты тут в школе делаешь, а не на киностудии! Андрей Миронов устал, подменить некому!» Всё, клиент поплыл. Ему же сначала надо прокрутить в голове эту фразу, понять смысл, оценить на предмет повода для драки… А я уже ушел, сейчас второй урок начнется. «Миронов! Слышь, Миронов среди нас! Козадоев, к шефу!» За моей спиной несостоявшийся дуэлянт обрел свою минуту славы. Да уж, опыт решает.
Как бы я не возмущался неготовностью мозга к серьезным задачам, программу шестого класса он тянет вполоборота. Накопленные знания, все тот же опыт и уверенность в себе много значат. Алгебра, геометрия, литература щелкаются как семечки. Русский на уровне диктантов легко, а вот формулировка правил и разбор по членам предложения, частям слова… мутотень и геморрой! А главное, абсолютно бесполезные знания. Хуже только высшая математика в институте. Как нас по этой высшей математике в институте гоняли! Вроде уже сколько лет прошло, а разбуди меня среди ночи и спроси разложение Эйлера – я тут же драться начну. Потому что задолбали вусмерть! Никогда, вот вообще ни разу не пригодились мне все эти двойные интегралы, логарифмы и пределы. Сопромат, геометрия, физика, кроме элементарной – пригодились, даже теория вероятности в дело. А вышка совсем нет.
Последним уроком мой нелюбимый английский. В школе он у меня еле на четверку выходил, порой скатывался на честную тройку по нормам советской школы. Знать иностранный язык может только тот, кто им пользуется. Учить его в отрыве от носителей вообще бесполезно. Максимум, что можно делать с такими знаниями – допрашивать пленных. Они не будут смеяться над твоими ошибками и постараются максимально внимательно слушать и предельно разборчиво отвечать. И даже по слогам. Когда я был большим (теперь я могу так рассказывать), я путешествовал по Италии и