Пандора. Сьюзен Стокс-Чепмен
занимает привычное место за прилавком.
– Боюсь, вас одурачили, точно так же, как и всех, кто переступает наш порог. – Мисс Блейк вручает ему аккуратно завернутую булавку для галстука, Эдвард берет сверточек и держит его перед собой.
– Мне это известно.
Она кивает.
– Так я и думала. Вы очень внимательно все тут осматривали.
– Да. – Больше мисс Блейк ничего не говорит, и тогда Эдвард спрашивает: – Но зачем вы утруждаете себя, говоря мне об этом? Вам же нужно извлечь выгоду – разве вы не совладелица этого магазина?
Тень мелькает в ее глазах – они, как Эдвард теперь отчетливо видит, цвета сдобренной специями карамели, – и у него внутри что-то обрывается.
– Сама не знаю, почему я вам это сказала. Из-за чувства вины, наверное. И нет, магазин мне не принадлежит.
Раздается птичий клекот, и оба чуть не подпрыгивают от неожиданности. Эдвард уж и позабыл о сороке, сидящей высоко на книжном шкафу. Мисс Блейк вытягивает руку, произнеся шепотом два слова: Éla edó[28] – наверное, греческие, думает он, – и, шурша переливчатыми крыльями, птица спархивает со шкафа к ней на ладонь. С легкой улыбкой мисс Блейк аккуратно сажает сороку себе на плечо, откуда та смотрит на Эдварда тем же самым взглядом, каким смотрела на него на улице.
Эдвард крепче сжимает сверток. Он кашляет, старается не замечать пытливого взгляда птицы.
– Должен вам признаться, мисс Блейк.
– В чем?
– Я пришел сюда, чтобы встретиться с вами.
Пальцы, треплющие белую грудку сороки, замирают.
– Со мной?
В глазах девушки замешательство, и Эдвард поднимает руку, желая ее успокоить.
Сорока тотчас срывается с места и клюет его в ладонь.
Тишину нарушают шумное хлопанье крыльев и резкий прерывистый клекот. Сверток с булавкой для галстука падает на пол. Эдвард невольно вскрикивает, мисс Блейк ахает и обхватывает обеими руками обеспокоенную птицу.
– Гермес, не надо! Прекрати!
Эдвард отступает к затейливому позолоченному креслу. Походя он сшибает пустую чашку из-под бульона, которая катится по полу. Посасывает место укуса между большим и указательным пальцами, ощущает языком теплый металлический привкус крови.
– О, мистер Лоуренс! Простите великодушно! – мисс Блейк подскакивает к нему с лоскутами оберточной ткани. Эдвард опасливо глядит вверх и видит, что сорока снова восседает на книжном шкафу. Мисс Блейк садится в другое кресло и, не задавая вопросов, берет его руку. Прикосновение нежное, но при этом решительное. Мисс Блейк осматривает ранку, склонив темноволосую головку над его ладонью, и, хотя ранка ощутимо болит, Эдварда больше интересуют завитки волос на девичьей макушке и тяжелая блестящая коса.
– Да это просто царапина, – бормочет он.
– Не просто, – возражает мисс Блейк, отодвигаясь в сторону, чтобы он смог сам все разглядеть.
«Царапина» напоминает скорее треугольную дырку, и Эдвард удивленно моргает, глядя на нее. Птица и впрямь выдрала кусочек кожи.
Мисс
Иди сюда (