Солнце в ежевичнике. Стася Холод
Так мистер Айнсворт говорил, а сейчас он на фронте.
– А кто это – мистер Айнсворт?
– Наш учитель. Враги ужас как его боятся. – И Джайлс показал им газетную вырезку с фотографией бравого пехотинца. – Мистер Чарлтон тоже хотел, но его не взяли.
– Почему?
– Решили, что он слишком старый.
– Не старый, а пожилой, – поправил Мэтью Паркер. – И потом, если бы он ушёл на войну, кто бы сейчас учил нас?
Мистер Чарлтон передвигался, тяжело опираясь на трость, и без очков почти ничего не видел, но когда наставники Блэкберри-хауса уходили на фронт, он рвался со всеми, но ему отказали, тактично объяснив, что он нужен здесь, иначе кто должным образом позаботится о будущем Англии?
– Списали, негодники, – горячился старик.
Мистер Чарлтон считал, что его место в окопе, что он ещё крепок и силён и ему в самый раз – в атаку, и ребятам стоило большого труда, чтобы его успокоить. Он был превосходным рассказчиком, знал столько всего интересного, о чём не прочтёшь ни в одном учебнике, и умел вдохнуть жизнь в любой, даже самый скучный, засушенный параграф. Воспитанники Блэкберри-хауса учились на совесть. Здесь не принято было отступать, и, если задачка не получалась, её решали до глубокой ночи. Как-то раз Эд посетовал, что ему тяжело и хочется спать, и тут же услышал в ответ:
– А мистеру Айнсворту, думаешь, легко в окопах?
Джордж и Эд отринули лень и тоже подтянулись. Они вообще почувствовали себя старше и ответственней, и у них появилось много новых увлечений. Эд навсегда запомнил вечера в Блэкберри-хаусе: веселье огромной ватагой, и захватывающие истории мистера Чарлтона, и аромат ежевичного чая, особенно вкусного, когда пьёшь его в кругу друзей, но как только из репродуктора раздавался треск, все замирали, словно в оцепенении, и, затаив дыхание, слушали военные сводки. Джордж и Эд знали – самолёты Люфтваффе бомбят Лондон. Начались каникулы, и они почувствовали непреодолимое желание увидеть свой город хотя бы одним глазком. Ребята решили самовольно съездить туда, навестить родных, покататься на качелях и – обратно в Блэкберри-хаус. Они дали одноклассникам слово, что непременно вернутся к началу учёбы, и в подтверждение этому Эд оставил им на хранение своё сокровище – альбом с марками.
Лондон изменился до неузнаваемости. На месте парка развлечений чернели глубокие воронки, из которых устрашающе торчала железная арматура искорёженных качелей. Они увидели родную Картрайт-стрит, по которой когда-то бегали взапуски, истерзанную и полуразрушенную, и горы дымящихся кирпичей на месте знакомых с детства зданий, и обугленный остов школы… и ими овладел гнев.
– Стыдно отсиживаться в провинции, когда враги бомбят твой город, – сказал Джордж.
Друзья остались в Лондоне и вступили в подростковый добровольческий отряд пожарных. Они отвозили на тачках и сбрасывали в Темзу бомбы замедленного действия, засыпали песком зажигалки, помогали выносить раненых и расчищать завалы. Как-то раз во время налёта Джордж и Эд