Волчий замок. Юлия Галанина
простушки. А в таких прелестных замкнутых уголках, как Кипр, даже кусты имеют уши и языки. Ведь ты же сама все это знаешь, и не хуже меня…
– Знаю… – всхлипнула Жанна.
– Вот он и принял тебя соответственно. И хочется, и колется, – подытожила баронесса. – Почему же ты решила, что он должен встретить тебя иначе? Никто из вас никому ничего не должен.
– Но я же любила его, я же верила ему!.. – тихо сказала Жанна и про себя добавила:
«Я ведь бежала от смертельной опасности к человеку, который был для меня всем! Ну к кому же мне еще было бежать? За чью спину прятаться?»
– Тебе было плохо и ты кинулась под его крыло? – угадала баронесса. – Девочка моя, ты выбрала не те крылья. Ты ведь перепутала свою любовь и любовь к тебе. Вот покойный герцог де Барруа принял бы тебя, какой бы ты к нему не явилась…
И те мальчики, что из-за любви к тебе получали увечья на турнирах, стараясь хоть чем-то заслужить твой благосклонный взгляд, сделали бы тебя королевой своих крохотных владений, защищая от всего мира, пусть бы самые могущественные владыки ополчились против них.
Даже барон де Риберак, которого ты ткнула в лужу, как кутенка, укрыл бы тебя, грози тебе беда, потому что он истинный рыцарь и любитель дам, что не мешает ему быть грубияном, гулякой и транжиром!
Баронесса опять пришла в веселое расположение духа и закончила:
– А ты, моя девочка, ослепленная собственной любовью, поверила венецианцу! Ведь Фальеры – это венецианская фамилия. Да они сами себе не доверяют! Слышала, как они избирали дожа?
– Нет, – вытерла последние слезы Жанна.
– Ну так слушай. Двести с лишком лет назад они сделали это так: Большой Совет выделил из своего состава тридцать человек. Эти тридцать человек среди себя выбрали девять. Девятеро избрали сорок электоров среди членов Совета и вне его. Сорок выделили двенадцать, двенадцать избрали сорок пять. Сорок пять выделили одиннадцать, а одиннадцать выбрали сорок одного человека, которые и избрали дожа. Каково? И после этого ты летишь на Кипр к отпрыску венецианской фамилии. Просто прелестно! – с удовольствием сказала баронесса.
– И как Вы помните подобную чушь? – поразилась Жанна. – Я и повторить-то не смогу.
– А я помню, – улыбнулась баронесса. – С детства. Твоя матушка, когда мы вместе воспитывались в монастыре, тоже удивлялась моей памяти. Слезы высохли, давай смотреть на город!
Маршрут, который выбрала баронесса для показа Рима, был причудлив и довольно извилист.
Это был Вечный город с точки зрения мадам Беатрисы. Показное благочестие перемешалось здесь с ненасытным интересом ко всему выдающемуся, скандальному и внешне эффектному.
Для начала экипаж баронессы прибыл на Капитолийский холм, самый невысокий из семи.
Мадам Беатриса величественным жестом показала одно из зданий.
– Смотри, это дворец Сенаторов. Здесь заседают люди, которые считают, что правят городом наравне с папой. В Италии все-таки странные нравы. Какие-то республики, сенаты,