Россия: характеры, ситуации, мнения. Книга для чтения. Выпуск 3. Мнения. Отсутствует
Там издаю́тся журна́лы, там цензу́ра умне́е, там писа́л и жил Пу́шкин, Карамзи́н, даже Го́голь принадлежа́л бо́лее к Петербу́ргу, чем к Москве́. В Москве́ есть лю́ди глубо́ких убежде́ний, но они́ сидя́т сложа́ ру́ки; в Москве́ есть круги́ литерату́рные, проводя́щие вре́мя в том, что́бы вся́кий день дока́зывать друг дру́гу каку́ю-нибудь поле́зную мысль, наприме́р, что За́пад гниёт, а Русь цветёт.
Москви́ч лю́бит кресты́ и церемо́нии, петербу́ржец – места́ и де́ньги; москви́ч лю́бит аристократи́ческие свя́зи, петербу́ржец – свя́зи с должностны́ми людьми́. В Петербу́рге мо́жно прожи́ть го́да два, не дога́дываясь, како́й рели́гии он де́ржится; в нём да́же ру́сские це́ркви при́няли что́-то католи́ческое. В Москве́ на друго́й день прие́зда вы узна́ете и услы́шите правосла́вие и его́ ме́дный го́лос. Вся э́та святы́ня бережётся сте́нами Кремля́; сте́ны Петропа́вловской кре́пости берегу́т казема́ты[19] и моне́тный двор.
Удалённая от полити́ческого движе́ния, пита́ясь ста́рыми новостя́ми, Москва́ ра́да посеще́нию, даёт балы́ и обе́ды и переска́зывает анекдо́ты, Петербу́рг, в це́нтре кото́рого все де́лается, ничему́ не ра́дуется, никому́ не ра́дуется, ничему́ не удивля́ется: е́сли б по́рохом подорва́ли весь Васи́льевский о́стров, э́то сде́лало бы ме́ньше волне́ния, чем прие́зд перси́дского посла́нника в Москву́. В Москве́ принима́ют вся́кого иностра́нца за вели́кого челове́ка, в Петербу́рге – ка́ждого вели́кого челове́ка за иностра́нца. Москвичи́ пла́чут, что в Ряза́ни го́лод, а петербу́ржцы не пла́чут об э́том, потому́ что они́ и не подозрева́ют о существова́нии Ряза́ни, а е́сли и име́ют тёмное поня́тие о вну́тренних губе́рниях, то абсолю́тно то́чно не зна́ют, что там хлеб едя́т.
Молодо́й москви́ч либера́лен, молодо́й петербу́ржец – форма́лен, как делова́я бума́га. В Петербу́рге вообще́ либера́лов нет, а е́сли поя́вится, то отправля́ется отсю́да не в Москву́, а в Сиби́рь.
В судьбе́ Петербу́рга есть что́-то траги́ческое, мра́чное и вели́чественное. Э́то люби́мое дитя́ се́верного велика́на. Не́бо Петербу́рга ве́чно се́ро; со́лнце, светя́щее на до́брых и злых, не све́тит на оди́н Петербу́рг; сыро́й ве́тер примо́рский свисти́т по у́лицам. Повторя́ю, ка́ждую о́сень он мо́жет ждать шква́ла, кото́рый его́ зато́пит. Взгляни́те на москвиче́й: им и не жа́рко и не хо́лодно, им о́чень хорошо́, и они́ дово́льны балага́нами,[20] экипа́жами, собо́ю. И взгляни́те по́сле того в хоро́ший день на Петербу́рг. Торопли́во бегу́т несча́стные жи́тели из свои́х домо́в и броса́ются в экипа́жи, ска́чут на да́чи, острова́; они́ упива́ются[21] зе́ленью и со́лнцем, но привы́чка забо́ты не оставля́ет их, они́ зна́ют, что через час пойдёт дождь, что за́втра, тру́женики канцеля́рии, они́ у́тром должны́ быть по места́м.
В Москве́ на ка́ждом шагу́ прекра́сный вид, Петербу́рг мо́жно исходи́ть с конца́ в коне́ц и не найти́ ни одного да́же неплохо́го ви́да; но пото́м нужно верну́ться на на́бережную Невы́ и сказа́ть, что все ви́ды Москвы́ – ничто́
Каземат – одиночная камера для политических заключенных в стене крепости; Петропавловская крепость была одной из самых известных политических тюрем в России.
Балаган – лёгкая постройка для театральных зрелищ на ярмарках, гуляньях, павильон.
Упиваться – наслаждаться чем-либо, испытать восхищение от чего-либо.