Анины рассказы. Анна Субботина
углублении, виднелся соус из винного уксуса с луком. Завершали натюрморт две половинки лимона, по всем ресторанным правилам обтянутые зеленой сеточкой. Я тоже подошла к дивану и села напротив Таньки. Словно по волшебству, около нас выросли специальные устричные вилочки, рядом с которыми уже стояли высокие бокалы с розовой пузырчатой жидкостью. Посередине стола высилось серебряное ведерко с бутылкой Veuve Clicquot.
– Ну, желаю, чтобы все! – Бабка поднял свой бокал первым.
Мы же с шампанским не спешили: в этот удивительный во всех смыслах день на аппетит я не жаловалась точно. Танька, видимо, тоже. Так что вначале я расправилась сразу с шестью устрицами, которые так и таяли во рту, и только потом подняла бокал навстречу Бабке. Вскоре блюдо опустело, и мы не спеша взяли по бокалу с шампанским и откинулись было на спинку дивана.
– Поели, что ли? – Бабкину приветливость словно ветром сдуло. – Ну поели, так блюдо-то давайте сюда ко мне.
Бабка встал и, перехватив блюдо, быстро посеменил обратно на кухню; его сутулая спина выражала раздражение и недовольство. Мы обалдело переглянулись. Тем временем на кухне послышался звон посуды. Через некоторое время Бабка вновь выглянул из-за барной стойки и, благодаря своему удивительному недостатку, уставился сразу на меня и на Таньку:
– Чего пожаловали-то? Жанихов надоть? Или любопытничаете? Сказывайте скорее, поздно уже, баиньки пора… Перепады настроения и неожиданно опростившаяся речь Бабки ввела меня в ступор. Однако Таньку такая мелочь нисколько не смутила:
– Нам сказали, здесь олигархов «дают».
– Дают-то дают, да кой-чего взамен просят. Да и много вас пришло: двое. По одному надо. Вы список Форбса-то видели? Аль нет? Там их всего-то человек пятьдесят стоящих. А вы бы еще ко мне цельным пионерским отрядом пожаловали… Ну, быстро решайте, кому суженого подыскиваем, и вперед. А то ночь-то не резиновая. – Бабка, кряхтя и прихватывая поясницу, казалось, с трудом разогнулся. – Может, монетки вам подкинуть, у меня есть два пятачка. На удачу?
Не успели мы ответить, как на стол со звоном упали два советских пятака.
– Давайте, у кого выпадет решка, тем и займусь. – Бабка, по-прежнему кряхтя, уже устраивался на диване.
Мы послушно подбросили пятаки, и с любопытством уставились на результат. Решка была моей: пятачок лежал цифрой пять между бокалом с шампанским и косточкой от лимона, который я, видно, выдавила на устрицу с особым цинизмом. Танькин пятак гордо лежал на чистой глянцевой поверхности стола серпом и молотом.
– Ну, значит, так тому и быть. – Бабка облегченно вздохнул и сцепил две руки на животе. – Кудрявая, иди ко мне поближе, поболтаем. Ты тоже слушать можешь, – обратился он к Таньке. – Если завидки не берут и зла на подругу не держишь.
Танька обиженно поджала губки, но уже через минуту оказалась за моей спиной, тихонько прошептав мне на ухо:
– Ладно, мы вместе тебе новенький Louis Voitton на той неделе покупали, ну, из перламутровой кожи сумочка