Чужая колея. Евгений Соловьев
придется.
Глава первая
День щедро одарил город последним в этом году теплом. По-летнему яркое солнце заливало унылые, приготовившиеся к зиме скверы с остатками опавшей листвы на дорожках, отражалось в стылых лужах, искрилось веселыми бликами на окнах и витринах. Но уже к вечеру близкая зима недвусмысленно напомнила о себе разомлевшим от непривычного тепла горожанам: поднявшийся ветер нагнал тяжелые, разбухшие от воды тучи, и с наступлением темноты зарядил мелкий и нудный ледяной дождь.
Он опоздал на последний автобус, и теперь ему предстоял неблизкий путь через плохо освещенный притихший город. В первые минуты после душной и прокуренной рюмочной предстоящая прогулка на свежем воздухе казалась даже приятной, но, пройдя всего пару кварталов, он резко ускорил шаг, застегнув молнию и подняв капюшон тонкой болоньевой ветровки. Купленные на барахолке в Лужниках кроссовки – китайский «Адидас» – промокли насквозь после первой же лужи, в которую Павел забрел, не разглядев ее в темноте какого-то узкого переулка; тонкий джемпер под ветровкой плохо спасал от холодного ветра, и предстоящий путь уже не казался таким коротким. Мелькнувшая было мысль о том, чтобы поймать бомбилу, вызвала лишь легкую усмешку, – перебрав пальцами мелочь в кармане, Павел попытался вспомнить, когда у него в последний раз была возможность вернуться домой на тачке.
Свежий воздух и торопливая ходьба быстро выветривали хмель, а вместе с ним стремительно испарялось и очарование прошедшего вечера. Анька, давно начавшая мутить с Марком, сегодня что-то слишком явно жалась к Витьку, и Павлу весь вечер это было по барабану, но теперь вдруг нахлынула обида за друга – эта мокрощелка, походу, собралась Марка продинамить. Лешка Косой, который, собственно, сегодня за всех башлял, сообщив, что стрельнул деньжат у родаков (а скорее всего – просто спер), весь вечер старательно подчеркивал свою нежданную платежеспособность. Ленка, даже когда приходит на халяву бухнуть, продолжает строить из себя целку – сидела вся такая королевна-недотрога. Бурков с Михасем, бывшие однокурсники по технарю, как-то быстро накидались и стали нести на пару всякую херню. В общем, тусовка получилась не то чтобы супер, хотя, конечно, это лучше, чем просидеть весь вечер в комнате, тупо пялясь в телевизор.
Войдя во двор, Павел осторожно, чтобы не громыхнул засов, прикрыл калитку и направился к крыльцу по проложенной между клумбами узкой гравийной дорожке. С первого же взгляда на дом он понял, что впереди предстоит именно то испытание, которого он так надеялся сегодня избежать, – из-за неплотно задвинутых штор в комнате родителей просачивался свет, значит, мать не спит, и значит, вечер закончится очередной душеспасительной беседой.
После беспросветно-муторных четырех лет техникума и еще более тоскливых шести месяцев завода Павел с радостью открыл для себя чувство свободы. Это была свобода от необходимости каждое утро чуть свет вылезать из теплой постели, втискиваться в переполненный автобус, переться через полгорода на постылую работу,