Эффект Ноцебо. Vladi N
нас от посторонних глаз за лестницей. На автомате вжимаюсь в стену за спиной, а он расставляет по обе стороны от меня мощные загорелые руки. Прожигаю взглядом красивое лицо, пытаясь понять, что его обладателю от меня нужно, но Хоггард вдруг наклоняет голову и впивается в мои губы.
От прикосновения плоти мое сознание разрывается на миллион хаотично движущихся частиц. Они сталкиваются друг с другом, образуя бешеные искры, поджигающие меня изнутри. Пальцы мужчины крепко и больно сжимают мой подбородок, поднимая выше, а затем я чувствую чужой язык на своем. Это ощущение вырывает меня из морока и заставляет со всей силы оттолкнуть Киллиана.
– Ты совсем офонарел, придурок?! Какого хрена ты суешь свой язык в каждый свободный рот?!
– Не в каждый, а в твой, красивая. Я тебя хочу.
– А я тебя нет! Отвали от меня.
Говорю и сама себе не верю – так сильно дрожит мой голос от возбуждения и желания. Только дура не будет хотеть Киллиана Хоггарда, и он это прекрасно понимает.
– Врешь. Хоть себя не обманывай, – рычит мне в лицо, снова придвигаясь вплотную к губам. – С сегодняшнего вечера ты спишь в моем крыле.
– Разбежалась.
– Я серьезно, Тиффани, – снова сжимает мой подбородок, проводит носом по щеке, заставляя колени дрожать от ощущений, – если не хочешь проблем в этом доме. Или ты боишься?
Боюсь. Но не мужчину, стоящего передо мной, а ощущений, которые к нему испытываю с первого зрительного контакта.
– Я ничего не боюсь, Киллиан. Все страшное со мной уже случилось.
Хоггард как-то странно прищуривается, оглядывая мое лицо с какой-то другой, неподвластной мне эмоцией, и отталкивается от стены, освобождая мне проход.
– Поверь, Тиффани, тебе только так кажется. Иногда смерть – это единственное облегчение.
Бросает эти слова и уходит, ни разу больше на меня не посмотрев.
Глава
4
Smells Like Teen Spirit – Nirvana
Тиффани
– Расслабься, заноза, – Ник вытаскивает две мои сумки на улицу, пока я с тяжёлым сердцем осматриваю то, что больше никогда не будет моим домом. – Сейчас у тебя начнется лучшая жизнь.
– Ага.
Меня съедает такая тоска, что не передать словами. Здесь я повзрослела, была счастлива, умирала от горя. Эти стены столько памяти в себе хранят. Не верю, что отец все это с такой лёгкостью потерял.
Мои плечи накрывают тяжёлые ладони. Чувствую, что Ник хочет что-то сказать, но не решается.
– Давай уже, умник, что там в твоей светлой голове назрело?
– Я просто хотел сказать, что мне очень жаль, Тиф. Твой отец и мне не был чужим.
Тяжело выдыхаю, нахлынувшими эмоциями перемалывая по новой все свое нутро, и кладу ладонь поверх его, так и не поворачиваясь. Мужчина опускает свой подбородок мне на голову и обнимает со спины, тяжестью тела даря какое-то равновесие и спокойствие. И нет в этом жесте ни капли интимности – только та любовь, которую может подарить член семьи.
– Поехали? –