Изумрудная песнь. Олеся Рияко
к нему навстречу. Вот только мы оба знаем, чем это кончилось. А ведь мог бы тихо – мирно покрошить одну остроухую деревню-другую, Эвандоэле бы сюда никогда не сунулся. Эльфы ведь без своих деревьев – ничто. Они не умеют сражаться на открытых пространствах и их однорогие лошади с ума сходят от вида бескрайних полей и горизонта у кромки неба. – Рассмеялся Аргур и примирительно взъерошил непослушные тёмные волосы племянника. – Вот что. Отомстить остроухим – твоё право. Если это придаст тебе сил, думай о мести, но не забывай, почему ты там, где ты есть. Ты наследник Облачной долины, не я. Это тебе вести за собой всех этих орков, которые сейчас злословят за твоей спиной. Но ты должен понять, что всё это они не со зла, ведь они просто не знают тебя. Боятся, что ты не сможешь стать им достойным правителем. Так почему бы тебе вперёд мести не доказать им обратное? Стань сильным и умелым воином Ульд и, вот увидишь, тебе не понадобится моё разрешение, чтобы говорить с ними. Тебе и вовсе не придётся с ними говорить – они сами пойдут за тобой без слов, куда бы ты ни отправился, и будут умирать за тебя с улыбкой на устах. Ведь это в твоих венах течёт первая кровь и тебе по праву принадлежит место отца.
Аргур Дурмад был действительно мудрым орком. И Ульд за время своего взросления убеждался в этом не раз, когда тому удавалось одним лишь правильным словом усмирять его пылкий нрав, непременно доставшийся от отца, и устремлять его неисчерпаемые силы в нужное русло – к обучению, тренировкам и правильным делам.
И всё же настало время и для занесённой вековой пылью, но незабытой мести.
Ульду на тот момент шёл уже сто десятый год и он по всем правилам мог занять место вождя клана Облачной долины, но не торопился. Потому что к тому времени стал не только сильнее, но и во много раз умнее, чем в тот день, когда вломился в дядин шатёр.
В отличие от Аргура, к нему, хоть и приобретшему некоторую долю уважения у орков долины, всё ещё относились с подозрением и осторожностью. Ульд понимал, что ему прежде нужно заслужить любовь своих соплеменников, а сделать это можно было только совершив что-то из ряда вон выходящее.
И случай представился, когда на границе с Аграрским ущельем остроухие захватили орочий караван, шедший из Переспейских лугов к Облачной долине.
Захватили, разграбили и убили по меньшей мере с десяток орков, вспоров тем животы и подвесив на большом дубе, росшем на вершине холма, служившем границей между ущельем и землями его клана.
Такое нельзя было прощать и, как и говорил дядя, Ульду даже не пришлось собирать и увещевать толпу – едва орк высказал своё пожелание отправиться к ближайшей эльфийской деревне, охотники которой, без сомнения, и были повинны в этом кровавом убийстве, к нему на помощь вызвались два десятка воинов-бурвадегов и ещё два пришлось отсеять. Ведь те были не старше, чем он сам, в тот день, когда явился к дяде, взывать к неотвратимой мести.
Этот поход был странным от начала и до самого конца.
Дело в том, что всё изначально шло уж слишком гладко, хотя,