Хроники Шветара. Душа трилистника. Зорислав Ярцев
быстрыми и едва заметными знаками, после чего одна из них поспешно направилась в сторону храма. Вторая сестра представилась Хелен и пояснила:
– Ваш визит неожидан для нас. Сестра Натали сейчас позовёт аббатису, и она встретит вас как подобает. А пока не соизволите ли вы подождать её тут?
– Разумеется, – благосклонно кивнул я, слегка улыбаясь в ответ.
Через минут десять к нам соизволила выйти настоятельница этого монастыря.
Матушка Адель оказалась дамой лет пятидесяти. Невысокая, толстая, с холодным, цепким взглядом блёклых глаз. Нет, цвет там какой-то был. Но он постоянно ускользал от меня, словно не имел значения. Расплывшуюся фигуру скрывало просторное монашеское платье тёмно-зелёного цвета – отличительный знак аббатис, аббаты в мужских монастырях облачались в тёмно-синие одежды. Голову, кроме белого платка, покрывала тёмно-зелёная накидка, ниспадавшая на плечи и спину, поверх которой был одет тонкий серебряный венец – ещё один знак настоятельницы. Массивное и некрасивое лицо аббатисы имело такое выражение, словно она вынуждена общаться с тараканами. Да не просто с тараканами, а с теми, которые воруют её драгоценный хлеб. Окинув быстрым взглядом, мягко говоря, далёкую от стройности фигуру, я мысленно добавил к сворованному хлебу и изрядный шмат сала.
Процедура представления вновь повторилась. Только на сей раз я передал аббатисе ещё и письмо, которое мне дал учитель.
– Что ж, мы рады будем принять вас в стенах нашей обители, – без выражения улыбнулась настоятельница. – Только погляжу я, что-то молоды вы для патера.
Подозрительные глазки аббатисы впились в меня цепким, липким взглядом.
– Мне говорили о том, что я молодо выгляжу, – с улыбкой ответил я, стараясь, чтобы улыбка не переросла в едкую ухмылку. – Хотя я старше, чем выгляжу. По воле Господа нашего мне довелось рано вступить на путь служения и не единожды быть отмеченным похвалами наставников за усердие и заслуги перед святым престолом Всеотца. Вицерой нантерский, Стефан, отдельно отмечал мои успехи во время моего недолгого пребывания в Нантере.
Как я и рассчитывал, ссылка на местные авторитеты и определённая постановка слов, подействовало подобно магическому заклинанию от нечисти. Хе! Так кто же тогда аббатиса?…
После моих слов, мысли я благоразумно оставил при себе, настоятельница умерила дерзость.
– Похвально, дитя моё, – сухо улыбнулась она в ответ на мои слова.
«Какое счастье, что я не твоё дитя!! – мысленно вознёс я хвалу всему Мирозданию. Если бы у меня была такая матушка, я б повесился. Душа этой женщины тускло светилась матовым и каким-то неживым светом, рождая ощущение сухого и шершавого, как крупный наждак, льда, лишённого каких-либо красок, словно их вымарали едкой кислотой. Мерзкое ощущение.
Хорошо перстень целовать не надо. Иначе ещё и рвотные позывы пришлось бы сдерживать. Не по сану ей такие почести, пусть и целая аббатиса. Вот будь