Марго Мертц все уладит. Кэрри Маккроссен
ты веришь во всякие бредни».
И, кстати, о «Тесле». Очередной пунктик против Эйвери. Он родился в богатой семье. У его отца было несколько автосалонов и пивоварня в центре города; кроме того, он раз в неделю вел передачу на радио под названием «За рулем», которая считалась довольно популярной. Не знаю, ни разу не слышала. Я езжу на автобусе.
Его мать (на мой взгляд, милая женщина) окончила Гарвард и теперь возглавляла сеть платных клиник под названием «Атлас здоровья». Поговаривают, что своим состоянием Грины были обязаны в первую очередь ей. Денег у них водилось немало: по слухам, в доме имелся свой кинозал, отдельный холодильник под газировку и не один, а целых два открытых бассейна (тогда как «Тринити-тауэрс» мог похвастать лишь жалким джакузи, после которого меня обсыпало мелкими пятнами).
– Ты правда его боишься? Или делаешь вид? Ну, как это бывает: ты притворяешься, будто ненавидишь кого-то, а сама по уши в него влюблена? – спросил Сэмми, отчего-то пряча взгляд.
Я остановилась как вкопанная. Что за безумные речи?
– В Эйвери? В Эйвери Грина?
– А что? Келси Чагг говорила, он похож на Майкла Джордана и Гарри Стайлза одновременно.
– Ага, он вспорет тебе кишки, стоит остаться с ним наедине. Ты что, псих, говорить такие вещи? – съязвила я.
– Я слышал, он сменил десяток подружек… Девушкам он нравится, – виновато пробормотал Сэмми, обращаясь к своим ботинкам, и мне стало стыдно, что я назвала его психом. Для него это больной вопрос. Сэмми давно прослыл «чудиком», «шизанутым» и «стукнутым на голову». Все свободное время он проводил в кружке робототехники и собирал самую большую коллекцию манги в школе, но популярности ему это не прибавило. Не стоило обзывать его словом на букву «П».
Я попыталась загладить вину:
– Прости, я…
– На машине мы давно добрались бы до дома, – перебил Сэмми.
Любые конфликты – словесные или физические – никогда не были ему по душе. Поэтому мы пошли дальше.
– Слушай, ты должен сказать мне спасибо, что твоя башка не валяется сейчас у него в багажнике. Он точно собирался нас убить, уж поверь.
Сэмми спрятал улыбку.
– Если мне суждено умереть раньше срока, пусть это будет не по своей глупости, потому что я села в чужую «Теслу». Лучше умереть на пике эмоций. Погибнуть от рук ревнивого нефтяного магната, например. Или случайно получить пулю в настоящей дуэли единокровных братьев…
Я знала, что Сэмми меня не слушает. Он всегда отключался, когда я начинала болтать разные глупости. Именно это мне в нем и нравилось. Сэмми можно было излить душу.
Полторы мокрых мили спустя мы добрели до «Тринити-тауэрс» и разошлись в разные стороны. Я жила на четвертом этаже, а Сэмми с матерью – на первом, возле тренажерного зала (он же – комната отдыха), куда никто никогда не заглядывал. Я почистила зубы, выписала счет для миссис Блай, завела досье на мистера Фрэнджа и удаленно подключилась к базе данных Рузвельта, чтобы проверить, кто был учителем у Сэмми в прошлом году. (Паскуале. Чтоб меня! Чем я думала?)
Я