Кот Один и королева гоблинов. Франческо Бедини
хочу, – пробормотал Сандро; его нижняя губа дрожала от волнения.
Входная дверь распахнулась.
– Альдо, прекрати этот дурацкий шум, Один заснуть не может, и… это ещё кто? – выпалила Петра на одном дыхании.
– Шш! – оборвал её Сандро.
Мы даже дышать не решались. Дождь по-прежнему падал на наши головы и на плечи рыцарю, но ему, казалось, нет ни малейшего дела.
Когда эхо мелодии рога совсем стихло, рыцарь отвесил поклон, повернулся к нам спиной и двинулся в сторону городка.
За несколько минут гроза укрыла его от наших взглядов, и не будь перед нами большущих следов в грязи, я мог бы подумать, что со мной случилась вторая галлюцинация за несколько часов.
– Хоть бы раз у тебя был симпатичный приятель… – вздохнула Петра, заходя обратно в дом.
– Но… но… – воскликнул Сандро, подпрыгивая на месте. – Я тоже хочу такие доспехи! А этот рог… По-боооо! По-боооо!
– Всё… всё же связано, вы разве не видите? – сказал Джулио.
Я взглянул на своего друга так, как посмотрел бы на бабуина, который пытается говорить со мной по-бабуински. Джулио вздохнул и начал с начала.
– Что из того, что с вами случилось с момента исчезновения Одина, интереснее всего?
– Ну, я… вчера был день рождения Петры, и… – промычал я. – А с тобой? Ты уже три недели только и делаешь, что смотришь этот дурацкий сериал!
– Как только твой кот вернулся, тут же возникли гоблины и средневековый рыцарь… – продолжил Сандро.
– Нам нужно поговорить с Одином! – категорично заключил я.
Глава 5
Мы обнаружили мою сестру в гостиной у камина. Она с такой любовью гладила Одина, что блохи бросались на пол от ужаса.
Должен признать, что мой кот, проведя утро с Петрой, выглядел заметно лучше, хоть она и переборщила немного с пластырями: бедняжка Один больше походил на почтовую посылку, чем на кота.
Мантия была заштопана, словно лоскутное одеяло из обрывков красной материи, но это ерунда: пурпур, подобающий всякому уважающему себя королю, по-прежнему ниспадал на спину Одина, лаская его щуплую фигуру.
У подножия дивана лежал костюм Танцующего Единорога, истерзанный ножницами моей сестры. И не зря: больше всего в облике Одина поражала новая повязка, прикрывавшая недостающий глаз: вместо прежней чёрной, как грозовая ночь, на нём красовалась серебристая, и в зависимости от угла падения света она переливалась всеми цветами радуги.
Мой котяра был прямо-таки хорош, так точно, дамы и господа.
Жаль только, расспросить мы его не успели: нас позвали за стол. Сандро и Джулио остались у нас на обед, и когда наконец настало время выходить из-за стола, Петра вскочила на ноги раньше всех.
– Мне нужно вам кое-что показать! – объявила она. – Я надрессировала Одина.
– Правильно говорить «обучила», – ответил я. – Он же не какое-нибудь цирковое животное.
– А я его именно надрессировала. Вот поглядите.
Она схватила