Миллениум. Казимир Туровский
в мальчика. К счастью, детские годы – это то благословенное время, в котором наши предпочтения меняются с невообразимой живостью, словно картинки в трубе калейдоскопа; и наши детские влечения кажутся такими комичными в зрелом возрасте, что иногда, глядя на себя в зеркало и вспоминая «столетние» переживания, качаешь головой и с улыбкой приговариваешь: «Неужели и вправду такое могло быть?!»
Обычно так и водится!.. Обычно… Только не для нее. И чем взрослее они становились, тем крепче росло в ней чувство, что это тот, кого ей суждено любить до скончания дней, тот, за кем можно пойти на край земли, разделить горе и радость, съесть пуд соли, и вынести все, что бы ни послало небо на их долю.
– Как влюбить в себя, научи? – плакала навзрыд брюнетка, получив от него холодный ответ на письмо, больше похожее на жест вежливости. – Как убедить: что я – та самая, та единственная, которая сделает его счастливым?.. Все мои усилия пробить стену, достучаться, очаровать, обольстить – тщетны. Что этим мужчинам нужно? Что у них на уме? Сам черт ни разберет!
– Я в этом невеликий специалист, прости, – почти с сожалением ответила ОНА.
– Ты когда-нибудь любила? – продолжила всхлипывать новая знакомая.
Ее опухшие потрескавшиеся губы дрожали, но слезы уже высохли. Лишь тонкая дорожка размытой туши потекла по лицу, и в красных водянистых глазах отражалась вековая скорбь отвергнутой женщины.
– Не думаю!.. Во всяком случае, до такой степени, чтобы рыдать в парке у всех на виду, – ответила ОНА, протягивая платок. – Принести тебе воды?
– Нет, спасибо. Все нормально.
– Даже не знаю: жалеть тебя или завидовать? Кого бы я не встречала – в глубине души понимала, что этот человек не тот, кто мне нужен. И веришь, иной раз бывает страшно! А что если я ничего не почувствую до самой старости, когда кроме грелки для суставов, меня уже ничто не будет интересовать? У тебя такое бывало?
– Почувствуешь, и обязательно узнаешь его, даже на многолюдной улице, – увещевала та, которая еще минуту назад крайне нуждалась в участии.
– А если не узнаю? Если ОН пройдет мимо и так и не решится заговорить, потому что приличные люди на улице не знакомятся?
– Значит судьба столкнет вас лбами, да так сильно, что под светом искр, летящих из ваших глаз, вы непременно рассмотрите друг друга.
– Думаешь так и будет?
– Будет, – вздохнула устало девушка. – А у меня все, до смешного, наоборот.
Ее взгляд остановился на пальцах, перебирающих платок, затем понесся сквозь парк, переулки, дома и годы. Девушка продолжала смотреть в пустоту, хотя сама была уже за сотни километров от столицы, в маленьком городе на берегу моря, в том далеком детстве и в той далекой стране, которой уже нет, и возврата, увы не предвидится… И если страну каким-то чудом вернуть еще возможно, то заглянуть в детство, хоть ненадолго, хоть одним глазом в узкую замочную скважину, – желание невыполнимое, и не хватит всех чудес на свете, чтобы исполнить подобный фокус…