Дом на Сиреневой улице. Автор, пиши еще!

      – Кеша, ты издеваешься?

      Ольга была в бешенстве. Буквально вчера она убиралась в этом дурдоме, по недоразумению именуемом квартирой. Угораздило же двушку приобрести! В ипотеку ведь влезли, лишь бы места хватило им и ребенку. Теперь ребенок Ириша сама по себе занимает не больше метра в диаметре, зато она постоянно ползает по двухкомнатной квартире. Ольга не успевает намывать полы, чтобы дочь не сунула, не дай бог, в рот что-нибудь лишнее или не испачкалась.

      И вот, несмотря на вчерашнюю уборку, муж опять не подмел за собой песок с уличных туфель. Ну и что, что не заметил? Ну и что, что устал? А она не устала? Да у нее день сурка уже десять месяцев, как не заканчивается!

      – Я ведь просила: если ты наследил, ну убери за собой! Она же руками в эту грязь ползет, а потом пальцы в рот засовывает, понимаешь? Это ведь мне, в случае чего, бежать с ней к врачу, а ты вечно или на работе, или устал…

      Кеша молча пил на кухне чай. Он уже знал: если промолчать, то есть шанс, что Ольга выскажется и успокоится, но если вступать в полемику – так можно до вечера слушать, какой он плохой муж.

      Вот Ольга, кажется, затихла. Иннокентий вышел в коридор. Жена, увидев зрителя, уперла руку в бок:

      – А коробку ты когда отсюда уберешь? Она же грязная! – вчера привезли новый складной стульчик для Иришки, а сегодня коробка из-под него уже очень сильно мешала. – И в шкафу, поди, снова бардак, да? – с этими словами Ольга повернулась и открыла шкаф.

      Взгляд ее уперся в фотографию. Прикусив губу, женщина рассматривала изображение двух счастливых девушек – это были она сама и ее сестра Светлана. Они сфотографировались на даче у друзей, лет пятнадцать назад. Очень лучезарный снимок: солнце запуталось в волосах, и лица сестер так безмятежны. Как давно это было…

      – Оль, ну чего ты? Сейчас я все уберу.

      Из комнаты раздался плач: Иришка проснулась.

      – Ну вот, я не успела ни в душ сходить, ни Свете позвонить, пока дочь спала. Спасибо, блин!

      Ольга понеслась в комнату, злобно зыркнув на мужа.

      Потаповы были вполне обычной парой. Иннокентий – красивый, статный тридцатипятилетний мужчина, темноволосый, зеленоглазый, высокий. Ольга – миловидная девушка, худощавая, тоже темноволосая, с красивыми глазами редкого чайного цвета. Их браку недавно стукнуло десять лет. А десять месяцев назад, они стали родителями прекрасной дочки Ирочки. Ольга не торопилась с беременностью: хотелось построить карьеру, как-то самореализоваться, а потом уж… Иннокентий не настаивал. Он любил жену и хорошо ее чувствовал: когда будет готова, сама заведет нужный разговор.

      Так и вышло. А уж когда она сообщила, что беременна, счастью просто не было предела. К тому времени Иннокентий работал заместителем директора в процветающей фирме по изготовлению и продаже визитных карточек, а Ольга стала востребованным парикмахером, постоянно повышала квалификацию на различных курсах. Работала