Чудо-чадо и чудовище. Татьяна Любимая

      Сегодня с самого утра дочь задумчива и я уже скучаю по ее смеху, проказам и вечным почему. Надеюсь, дорога в детский сад и лужи по дороге от ночного ливня вернут мне моего шумного и любознательного ребенка. Бабуля еще в душе, а мы с Маринкой завтракаем вдвоем, в тишине. Правда, недолго. Вот-вот посыпятся вопросы о Вениамине. И я морально к ним готова. Почти.

      Марина медленно мешает ложкой растаявшее сливочное масло в любимой манной каше. Солнечные лучики, пробираясь сквозь ветки тополей за окном, ласково гладят мою девочку по распущенным пшеничным волосам.

      – Как же ты напугала меня вчера своим животиком, – вслед за лучиками провожу рукой по голове доченьки.

      – Я не хотела… он сам.

      – Я знаю. Больше не болит?

      – Неа, – машет головой.

      Тонкие длинные прядки падают на лицо. Маришка смахивает их ладошкой в сторону.

      – Это хорошо. Тогда кушаем и собираемся в сад?

      – Угу.

      Наливаю себе кофе в кружку и сажусь рядом с дочкой.

      – Мам, – Маришка поднимает на меня синие-синие глаза с грустинкой внутри, – а тебе со мной и бабулей совсем скучно, да?

      Кофе неожиданно застрял в горле, я закашлялась, отставив кружку в сторону.

      – С чего такие мысли, дочь? – слезы замерли на ресницах после кашля, хорошо хоть не успела еще накраситься.

      – А зачем вчера к нам этот дядька приходил?

      Хоть я и ждала чего-то подобного, прокручивала в голове возможные вопросы дочери о Вениамине и думала, как буду отвечать на них, но все равно оказалась не готова  к такой подаче.

      – Дядя Веня? Познакомиться хотел с тобой и бабушкой.

      – А зачем?

      – Ну… зачем люди знакомятся? Чтобы друзей много было. Чтобы можно было вместе сходить в кино или на прогулку, поужинать в хорошей компании. Вот у меня есть ты и бабуля, а у дяди Вени нет никого.

      – А он тебе кто? Жених?

      – Мы с ним хорошие друзья.

      – А хорошим друзьям разве можно целоваться?

      Блин, значит, Маринка видела, как перед походом в ресторан Вениамин зажал меня в коридоре и полез с поцелуями. Я быстро пресекла его порыв, но дочь, очевидно, подглядывала и вот результат.

      Опускаю глаза в кружку. Неудобно перед ребенком за свое поведение и нашего гостя. Надо как-то объяснить тот поступок перед малышкой, а я чувствую себя младше ее. Будто нашкодила и теперь надо прощения просить.

      – Ну… может быть, он не просто хороший друг, а немного больше.

      – Насколько больше?

      – Ну не знаю… – мямлю, не смея поднять глаза на дочь.

      – У меня в садике все мальчики хорошие друзья, мне что – с ними  со всеми целоваться?

      – Со всеми не надо. И вообще целоваться можно только взрослым.

      – А-а, вот почему ты с чудовищем целовалась. Потому что он взрослый.

      Вспыхиваю как спичка:

      – Я