Уснувший в приливе. Алексей Соболев
доносилось глубоко из недр этих катакомб. Воздух был влажным и отдавал плесенью, а на языке мгновенно появился привкус сырой земли. С каждым шагом, сделанным во тьме, я старался дышать медленнее, но мое сердце будто бы назло билось все быстрее.
Со всех сторон в темноте, словно светлячки, зажглись фонари моих спутников, лучи которых забегали по стенам комнаты. Только теперь мы могли получить первое представление об этом месте, давно покинутом людьми. Казалось, что мы находились в военном бункере, подобном тем, что я когда-то видел в инсталляциях войн середины двадцатого века. Бетонные стены, пол и потолок были совершенно не повреждены, оттого трудно было сказать, когда именно база была покинута и законсервирована. Не было видно ни мебели, ни каких-либо фурнитур на стенах, только толстая змея из проводов ползла по стене на уровне головы вглубь темноты.
Лейтенант решил продвигаться дальше по коридору, что вызвало у моих коллег жуткое негодование, вылившееся в эмоциональную перепалку. Никто из нас не понимал, почему научный состав должен рисковать жизнью ради любопытства Буллера, а эхо наших криков лишь усиливало градус накала. Мой наставник доктор Браун настаивал на том, что мы зашли уже очень далеко и нужно придумать хоть какой-то план, основываясь на последних находках. Новак и его ассистенты согласились, что группа была слабо подготовлена к подобному путешествию. Мы могли нарваться на источники радиации или какие-либо летучие ядовитые вещества, но при этом только у некоторых солдат были с собой противогазы. Буллер с присущим ему хладнокровием настаивал на том, что самое опасное – это разделять группу, и в его словах я видел долю здравого смысла.
Первобытный страх одолевал нас с каждым новым открытием, трудно поддающимся объяснению с помощью логики. Материк, который оказался практически полностью лишен снега, вызвал в нас глубокий трепет, но это можно было объяснить, ведь льды нашей планеты неумолимо таяли. Таинственный лес, выросший на голых камнях при температурах, близких к нулю, требовал тщательного исследования, но я уверен, мы бы смогли найти этому объяснение. Старый бетонный бункер, напоминавший наследие войн столетней давности, уже вводил уставший разум в заблуждение. Казалось, что долгое отсутствие сна вызвало у всей группы реалистичные галлюцинации. Да и была ли группа? Что если я сейчас спал в палатке, набираясь сил после дальнего плавания, чтобы изучить давно забытый людьми материк, полностью покрытый вековыми льдами? Порезы на моих руках жгли слишком реально.
Один из солдат Буллера выбежал из тьмы коридора и, прервав наш спор, нервно произнес, что потерял старика Новака из виду. Было странно наблюдать, как занервничали ассистенты Виктора, впрочем, мы все в тот момент испытали страх за уважаемого члена команды. Тот самый солдат, которого звали Мозес, рассказал, что увидел, как профессор Новак двинулся дальше по тоннелю, свернув за ближайший угол. Проследовав за ним, парень уткнулся носом в кромешную тьму, скрывающую сеть разветвленных тоннелей,