Уснувший в приливе. Алексей Соболев
я почувствовал себя настолько неуютно, что захотел в ту же минуту запереться в каюте, однако страх приковал мои ноги к палубе. Лишь услышав громкий голос Буллера, призывающий разойтись, я смог взять себя в руки. До высадки оставалось всего несколько часов, и пора было собирать свои вещи, а я думал лишь о том, с чем пришлось столкнуться членам прошлогодней экспедиции. Мог ли кто-то из них остаться в живых, и что нас ждет на холодном южном континенте?
Прохладный сырой воздух пробирал до костей даже в каюте. Или дрожь была от страха перед неизвестностью, поджидающей нас среди тумана, на холодном каменистом берегу? В голове зазвучала одна из песен, которую я услышал в каюте Мии, и которая полностью соответствовала моему настроению. Под простенькие гитарные аккорды, сопровождающиеся выстрелом пушек, прозвучали слова: «Мама, мы все идем в ад».
Западная Антарктида. Южное побережье моря Уэдделла. 23 ноября 2078 года.
Эпизод II. Бессонница
Никогда не думал, что снова смогу с удивлением и восхищением, присущим скорее ребенку, оглядываться по сторонам, рассматривая огромные горные хребты вблизи того места, где мы на нескольких резиновых лодках сошли на берег. После долгого плавания я был рад почувствовать под ногами твердую поверхность, состоящую из мелкой гальки и крупных темных булыжников, поросших лишайниками. Небольшая часть команды «Вергилия-2», включая полный состав гидрографов, отправилась изучать прибрежные воды западнее, в новый образовавшийся залив. На берег в тот день спустились шестнадцать человек, из которых семеро, включая меня, составляли исследовательскую группу, а остальные были военными.
Вся команда была заворожена пугающей красотой этого места настолько, что даже лейтенант Буллер не сразу отдал приказ на монтаж палаток. Плоский берег плавно переходил в массивные темно-серые песочные насыпи, вытянувшиеся вдоль береговой линии. Высоких гор не было, только куски осадочных пород местами проглядывали из этих разрушенных ветрами и временем природных образований. Солнце пряталось где-то за верхушками холмов, окрашивая небо в бледно-оранжевые цвета. Было достаточно тепло, чего я никак не ожидал от этих мест. Температура держалась в пределах пары градусов выше нуля по Цельсию, а прохладный воздух, несущийся с холмов, нагонял непроглядную дымку.
Опустив голову вниз, я увидел среди камней под ногами занятный кремниевый камушек с окаменелым отпечатком какой-то ракушки или полипа. Я поднял его и улыбнулся, подумав о том, насколько древней могла быть эта безделушка. Положив ее в карман в качестве напоминания, что мне посчастливилось побывать в Антарктиде, я направил взгляд вперед и застыл как вкопанный перед открывшейся мне картиной.
Одно из самых смелых предположений нашло себе оправдание в первые минуты нашего пребывания на Южном материке. Менее чем в одном ярде от нас, в том месте, где на голографической карте на мостике Вергилия виднелся зеленоватый круг, четко различался оазис,