Долго тебя ждала. Юлия Резник
Что, если она переборщила с косметическими процедурами? Увлекалась! И сама того не заметила? Мариам шумно сглотнула и снова «сверила» себя с зеркалом. В то время как Ветка, занятая какими-то своими мыслями, беззаботно продолжила:
– Ну, как все прошло? Как тебе наше новое обертывание на липолиптиках? Эффект увидела?
– Ага. С меня вышло столько воды!
– Значит, будем восстанавливать баланс. – Сандалова опустила на небольшой столик поднос, накрытый к чайной церемонии. – И сплетничать! Как в старые добрые времена.
– У меня не слишком много времени, – промямлила Мариам.
– Как будто у меня оно есть! – вздохнула Ветка, устраиваясь в кресле у столика и вытягивая перед собой ноги. – Я скоро загнусь с этими бесконечными проверками и кредитами.
Салон красоты здесь, в их деревне, Ветка, как и Мариам свой ресторан, открыла совсем недавно. Все удивились, что после школы Сандалова пошла в медицинский. Зато ни у кого не возникло вопросов, когда она, с трудом тот окончив, подалась в косметологию. Хирурга или педиатра из Ветки бы ни в жисть не вышло. А вот как косметолог она делала большие успехи. Во многом благодаря доктору Сандаловой Мариам избавилась от многочисленных растяжек и дряблости кожи – неизменных спутниц резкого похудения. Чего Мариам только ни перепробовала на пути к новому телу – и лазер, и массажи… Да весь спектр процедур! И все это в комплексе (ага, в комплексе с небольшой хирургической операцией по коррекции груди и еще одной – подтяжки кожи живота) в итоге сработало. Может, если бы она не вкладывалась в свою внешность, ей бы не пришлось ждать десять лет, чтобы открыть бар, но Мариам ни о чем не жалела.
– Слушай, Мариам, а что ты такая спокойная, я не пойму?
– А какой мне быть? – Мариам потуже завязала поясок на белоснежном халатике, что выдавали гостям салона, и, понимая, что ни за что не отделается от подруги, уселась напротив. За огромным панорамным окном открывался шикарный вид на заснеженные горы.
– Ну, как же? Или ты не в курсе?
– Чего? – Мариам пригубила из чашки заботливо налитый Сандаловой чай.
– Того, что Кравец вернулся.
Чай пошел носом.
– Кхе-кхе. Кравец? Женька, что ли?
– Ну, да. У него что-то с матерью. То ли сердце, то ли инсульт.
– Сердце-сердце. Она в больнице сейчас.
– А ты откуда знаешь? – подозрительно сощурилась Ветка. Мариам отвесила себе мысленный подзатыльник. Нервно дернув ногой в белоснежной тапочке – врать она никогда не умела, Мариам решила отделаться полуправдой.
– А я забегала поговорить с кардиологом отца, чтобы узнать, можно ли ему лететь, ну и Елену Сергеевну случайно встретила. Перекинулась с ней парой слов… – протараторила Мариам и резко замолчала. Потому что до неё, наконец, дошло. Женя… Здесь! В самом деле, здесь. Не в Сан-Франциско, не в Лос-Анджелесе, который в своих сториз тот небрежно звал Эл Эй, не в Нью-Йорке.
Он здесь… Он здесь! Мамочки.
– Эй! Дыши. Слышишь?! Дыши. Поверить не могу… – Сандалова вскочила. – Я, конечно, догадывалась,