Облака жизни. Надежда Григорьевна Воронова
он увидел её. Положив локти на перилу моста и выкатив грудь, она нагло смотрела на него. Василий опешил.
Каждый день, только и думаю о ней! А она, вот так с насмешкой, встала передо мной!
– Куда направился Василий!? – спросила цыганка.
– А тебе почём знать? – ответил он, отведя глаза в сторону.
– Ну, иди, иди! Только знай, я тебя жду! – так же нагло улыбаясь и глядя ему в глаза сказала цыганка.
– Господи! – только и смог ответить он. В руках находились подарки и перекрестится Василий, не смог.
– Ой…, ха, ха, ха! – в голос засмеялась цыганка – смотри не долго Василий, а то я замёрзну тут, в ожидании тебя!
Придя в гости, Василий, подарив всем подарки, тут же засобирался обратно.
– Ты что, сынок!? – воскликнула мать. Луша пирогов напекла, свекольного кваску сделала. Посидим за столом, поговорим… Даже не вздумай уходить! – пригрозила она. В кой веки к матери пришёл, подарки всем какие принёс! Не обижай меня сыночек, останься и присаживайся за стол – сказала она, сменив свой гнев на прошение.
Лукерья, поставила на стол разные соленья, чугунок с картошкой, свекольный квас и пирожки. Сев за стол, Василий произнёс:
– Давненько, я не ел такой стряпни, прямо в рот всё просится! Поблагодарив Бога за чудесный стол полный еды, стал есть. Все сидевшие за столом наблюдали за ним. Лукерье было приятно за то, что он с таким удовольствием ест приготовленную ею пищу. Ведь она старалась! Детишки любили своего дядьку Василия, и всегда ждали его прихода – он дарил им подарки! Никогда не обижал их, наоборот, нахваливал говоря Лукерье, каких умных и красивых деток, она подарила им. Брат Василия, немного ревновал его к своей Луше. Матери часто говорил:
– Эко, у меня Луша, какая красавица: щёки, что яблоки красные, в обхват не приобнимешь сразу, а уж если и прижмёшь к себе, так огнём вся горит! И, что он себе девку не найдёт? Неужто на мою пялится!!!
– Ты, мне это Тишка, брось! Я не посмотрю, что ты взрослый. Возьму хворостину и выпорю за такие слова! – отвечала она. Мать любила своих сыновей и сейчас, сидя за столом любовалась ими:
– Два богатыря, но Василий, виднее Тишки. Высокий, тёмные вьющиеся волосы спускаются до плеч. А плечищи и руки, в кого такие здоровые! Силищи в нём видно, что у медведя. Она продолжала любоваться своим сыном. На лице ни морщинки, ни одутловатости. Всё ровное и скулы, и подбородок. Глаза зелёные, носик точёный. И губки, какие пухлые! И, что же он, у меня один?!
– Васенька, – обратилась она к нему – на примете у тебя есть кто, аль нет? Так мы подыщем тебе невесту!
– Есть, есть матушка. Позже скажу! – ответил он. И мать, и Тихона, такой ответ успокоил.
– Васенька, ты мне скажи, как Поле живётся у барыни? – поинтересовалась матушка.
– Да… живёт. И, у неё всё хорошо. Работает по дому, небольшое жалование получает. С Алексеем недавно сговорились, к свадьбе готовятся! – улыбаясь, говорил Василий.
– Ой, сынок… Как ладно у них всё пошло – радовалась мать.
– Только