Игры с ангелами. Лариса Соболева
буква. Скорей всего латиница, значит, по-нашему читается как «П», а пишется, как «Р».
– А почему буква?
– Маркировка, думаю. Маркировки в основном на латинице.
К этому времени и Павел выпрямился, уверенно заявив:
– Вряд ли эти фигурки имеют какую-то ценность. Сам посуди, что в них ценного, только глина и краска? Некоторые даже раскрашены грубо, а какие-то безусловно дороже… рублей на сто. Не будем ломать головы, у матери выясним.
Их отвлекли трое полицейских, они пришли за трупом, Феликс поставил ангела на место и проводил их к трупу, те положили истерзанное тело в мешок, кинули на носилки и унесли. Огнев разрешил делать обыск в шкафу, с поверхности которого снял отпечатки пальцев, сам перешел к другому объекту. Женя Сорин поднял над головой смартфон, потому что раздался бой курантов, оповестив всех дополнительно:
– С Новым-Старым вас! Наконец он наступил, праздники закончились. Эх, сейчас бы шампусика и закусон от Настюхи… Я проголодался.
– А я бы рюмашку водочки пропустил, не успел дома хлебнуть, – посетовал Огнев, орудуя кисточкой по дверце книжного шкафа. – Только собирались за стол…
– Добрый вечер, а вот и я!
Абсолютно все, кто находился в комнате, застыли. Потому что, еще не видя, а лишь слыша голос Ольги Коноплевой, каждого наверняка посетила одна неприятная мысль: какого черта она приперлась? Потом все, как по команде, но медленно, словно на место преступления заползла кобра, повернули головы к входу… Не ошиблись, в проеме стояла она.
Ольга для своих тридцати не выглядит младше, как очень многие в ее возрастной категории, возможно, потому, что она консервативного типа, начиная от одежды и кончая внешностью. Пробовала Оля одно время соорудить на голове художественный беспорядок, да все отметили: не идет стервозной натуре легкомысленная стрижка. Ольга прочувствовала просчет и вернулась к строгой прическе, но женщину красят не кудри, не макияж и даже не одежда, а, как это ни банально звучит, внутреннее содержание. В остальном она крутая мисс, энергии в ней через край, властность врожденная, что, конечно же, отталкивало мужчин. Да, она одинока, недобрые языки поговаривали, будто по этой причине и злая.
– Мама миа, Марихуана… – протянул Феликс с кислой миной. Как он только не называет ее, все, что из конопли производит криминальный черный рынок, приклеил к Ольге. – Тебя-то каким ветром занесло среди ночи в наш национально-эпический праздник, который не пропускает ни один порядочный человек?
– Значит, я непорядочная, – ухмыльнулась она. По всей видимости, Оля осталась довольна произведенным впечатлением. – Неужели не рад?
– Угадала, не рад, – не посчитал он нужным миндальничать с ней. – Амнезией заболела? А у меня память отличная, мы с тобой всегда не рады друг другу.
Их взаимное «обожание» известно всем, данная группа полностью на стороне Феликса, у которого к ней главная претензия, переросшая во вражду – профнепригодность. Судмедэксперт, важная единица в их деле, Оля допускала массу промахов, притом умудрялась