Маленький отель на Санторини. Юлия Набокова
с густыми черными косами до пояса, поразительно похожа на меня…
– Ты на нее очень похожа, – добавляет Филомена, – на свою йайа.
– Йайа – это «бабушка» по-гречески, – объясняет Ирина.
Затем старая женщина что-то спрашивает, глядя на меня с живым любопытством.
– Она хочет знать, есть ли у тебя жених или муж, – говорит Ирина и с улыбкой добавляет от себя: – Извини, не я это спросила! Хотя мне тоже интересно.
– Мужа нет. Есть жених, – признаюсь я.
Старушка довольно кивает, потом хмурится.
– Она спрашивает, почему он не приехал с тобой? – переводит Ирина.
– Работа, – я с улыбкой развожу руками, делая вид, что меня это нисколько не задевает.
Филомена качает головой и недовольно цокает языком.
– Она говорит, – объясняет Ирина, – нельзя отпускать такую красавицу одну так далеко – могут увести!
Я смущенно смеюсь и внезапно вспоминаю художника, оставшегося на террасе моего отеля. Интересно, он уже ушел?
Из глубины дома выныривает Яннис, неся полупустой поднос со сладостями, плавающими в меду.
– Пахлава и катаифи! – Ирина довольно хлопает в ладоши. – Как хорошо, что сейчас не сезон. А то летом туристы разметают наши сладости подчистую, и мне ничего не достаётся. Идем, попробуешь!
Она снова тащит меня к столу, хотя я уже не могу есть.
– Ты должна попробовать хоть одну штучку! – настаивает Ирина, накладывая мне сладости.
Я сижу за столом среди шумных греков, ем медовую пахлаву, болтаю с Ириной, ловлю на себе внимательный теплый взгляд Филомены и чувствую себя счастливой. Я рада, что приехала на Санторини, узнала больше о своей греческой семье, познакомилась с их замечательными соседями, которые приняли меня как родную.
В конце ужина я благодарю семью Янниса за радушие, и довольные греки пьют за мое здоровье:
– Йаммас!
На прощание Ирина сует мне бумажный пакет с пирожками.
– Это тиропита, съешь на завтрак!
Мы обнимаемся, как сестры.
– Забегай завтра поболтать! Расскажу про отель и про твою бабушку, – предлагает Ирина.
– С удовольствием! Спокойной ночи, Ирина.
– Калинихта, – по-гречески отвечает она. – Это «доброй ночи» по-гречески.
– Калинихта, – улыбаюсь я, пробуя на вкус это новое для себя слово. Сладкое, как пахлава. – Мне нравится!
Глава 10
Первым делом, вернувшись в бабушкин отель, я проверяю террасу. Ушел ли художник? И только толкнув дверь и оглядев пустую террасу, понимаю, что расстроилась, не обнаружив его здесь. Хотела бы я посмотреть на картину, которую он тут нарисовал. Ну что ж, видно, не судьба.
Задерживаюсь на краю террасы, чтобы полюбоваться ночным пейзажем. В лунном свете все кажется другим. Домики белеют в темноте, подсвеченные звездочками огоньков. Ветер доносит плеск моря, тихие голоса, звон бокалов и женский смех – где-то на террасе по соседству сидят туристы и любуются на ночное море. У кого-то романтический