Мертвая зыбь. Юхан Теорин
поднимает руки, и Нильс видит грязные, потрескавшиеся ладони и внезапно замечает, что за его спиной есть еще кто-то. Он там не один. Второй солдат, тоже в грязной гимнастерке, медленно поднимается на ноги. Вид у обоих загнанный.
– Bitte nicht schiessen[5], – еле слышно произносит тот, что стоит поближе к Нильсу.
8
Юлия вернулась в дом, нашла телефон, позвонила Герлофу и рассказала, что произошло. Она нашла Эрнста в каменоломне. Он мертв.
Герлоф понял, разумеется, что она говорит, но почему-то его больше занимало, как звучит голос Юлии. Напряженный, взволнованный, это понятно, но без дрожи. Похоже, держит себя в руках.
– Значит, Эрнст мертв.
Молчание.
– Ты уверена?
– Я же медсестра.
– В полицию позвонила?
– Я позвонила с мобильника в неотложку. Они кого-нибудь пришлют. Но «скорая» ему не нужна… Слишком поздно. – Юлия помолчала немного. – Полиция, конечно, тоже приедет, даже если это несчастный случай. Он…
– Я еду, – сказал Герлоф. Решение пришло в ту же самую секунду, когда он произнес эти слова. – Полиция, ясное дело, скоро объявится, но я тоже приеду. Сядь там у него на диване и жди.
– А что мне остается делать? Буду тебя ждать.
Странно, голос звучит почти спокойно.
Он положил трубку и сидел несколько минут за столом, собираясь с силами.
Эрнст. Эрнста больше нет. Герлоф никак не мог переварить эту новость. У него было только два близких друга – Эрнст и Йон. Теперь остался один.
Он оперся на палку и тяжело поднялся. Им овладела внезапная решимость, хотя двигаться было неимоверно трудно. К ревматизму присоединилось еще и парализующее горе. Он вышел в коридор, услышал в кухне смех и направился туда.
Буэль обучала какую-то совсем юную девочку, как управляться с посудомоечной машиной. Она увидела Герлофа, улыбнулась, но, поглядев на него, тут же посерьезнела.
– Буэль, мне надо в Стенвик. Несчастный случай… погиб мой лучший друг, – сказал Герлоф как можно более решительно. – Пусть кто-нибудь меня подбросит.
Он смотрел на нее внимательно и напряженно, не отводя глаз. Буэль кивнула. Это не укладывалось в правила, но она поняла, что случай не совсем обычный.
– Подождите пару минут, я вас отвезу.
У въезда в Стенвик дорога сворачивала к каменоломне, но Герлоф попросил ехать прямо.
– Почему, Герлоф? Вы же хотели…
– У меня два друга в Стенвике. Одним из них был Эрнст. А другой должен знать, что случилось. Кто ему скажет, кроме меня?
Они доехали до указателя «Кемпинг», заклеенного черным скотчем. Вдруг объявится какой-нибудь турист, пусть не обольщается – кемпинг закрыт. Йон Хагман позаботился заклеить указатель, хотя вероятность, что кто-то приедет сюда в октябре с палаткой или кемпером, была ничтожно мала.
Налево – вечный киоск, дальше площадка для мини-гольфа. Там стоял среднего возраста мужчина в рабочем комбинезоне и лениво сгребал мусор. Он мельком оглянулся на машину и продолжил работу. Андерс Хагман, единственный сын Йона. Тихий,
Пожалуйста, не стреляйте (