Свобода выбора фатальна. Александр Бубенников
и с каким-то горьким осадком тихо промолвила. – Ты даже почему-то стараешься не смотреть на меня… И глаза твои не горят огнем страсти, как раньше… Как час или два тому назад, когда ты пугал меня излишествами сиесты после ночной трапезы… У тебя есть дурное предчувствие?..
Он неохотно покачал головой, но ничего не ответил. Поднял бокал с вином и произнес тост:
– За тебя, за твое здоровье!
– Ты уже повторяешься…
– Напрасно, сегодня все тосты за тебя и за твое здоровье. За здоровье никогда не поздно, не раз и не два и не три выпить…
– От полдюжины подобных тостов женщины осатаневают… Сколько же их упившихся алкоголиков-собутыльников с бесчисленными своими тостами за собственное и чужое здоровье
– Ловлю на слове… Твое здоровье мне не чужое… И ты мне давно не чужая, совсем не чужая, самая что ни есть родная и близкая… – Твердо, со значением произнес Брагин, доливая в чашки вино из второй почти порожней бутылки «Алушты». – Последняя бутылка всегда особая, и тосты под нее должны быть особые… За любовь… За вечную любовь возлюбленных… Если не успела загадать желание, загадывай; так всегда полагается, когда пьешь новое отменное вино… Кстати… – Он сделал многозначительную паузу. – Ты ни словом не обмолвилась о вине – как тебе оно?..
Глава 12
Внимательно, взглядом исследователя или, скорее, опытного следователя он сквозь очки оглядел потолок, при этом осторожно, как бы между делом, вывинчивая пробку из последней бутылки. Надо же, и не заметили, как под его дорожные тосты «за тебя», «за здоровье» выпили пару бутылок отменного марочного красного сухостоя. И уже финишная прямая ночной трапезы перед сиестой. Он немного охмелел, может, потому, что подливал себе вина гораздо больше, чем Лере, может быть, потому, что она совершенно спокойно и естественно сидела напротив него неглиже и ничего на свете не боялась… А чего он, собственно, боится, что за ними наблюдают, их слушают, пишут на видео?.. Может, так, а может, и не так… Может, кто-то назло ему делает все возможное и невозможное, чтобы вывести его из состояния покоя и душевного равновесия перед завтрашним его выступлением на конференции, презентацией его программ с демо-версиями…
Она с легким колебанием тоном прорицательницы спросила:
– Ты с таким усердием разглядываешь потолок, как будто подозреваешь, что туда инфернальные силы вмонтировали видеокамеру, чтобы вывести из себя…. – И тут же без передыха, смотря прямо Брагину в глаза. – А я с тобой наедине ничего не боюсь, тем более за закрытыми дверями… Впрочем, притуши свет, задвинь жалюзи… – И уже мягче, нежнее, женственнее. – Я уже не голодна, наоборот, насытилась до неприличия… Все заповеди нарушила: не наедаться перед сном, выходить из-за стола с легким чувством голода… Какое там чувство голода? Ужин, действительно, был чудесный… Столь же чудесный, сколь и плотный… Я тебе благодарна за все – он удался… А твоя «Алушта» – просто сказка… Никогда не пила такого чудного потрясающего вина… Можно я теперь