Убили Гангрену. Наталья Никольская
за особняком цыгана и заглушила двигатель.
Из-за кустов плохо просматривалась передняя часть двора, мешал глухой забор. Но высокое крыльцо было как на ладони, так что если кто-то выходил из особняка, Ирина непременно бы заметила. Просидев с полчаса и не заметив никакого движения во дворе, начинающая сыщица слегка утомилась, сказывалось напряжение, все тело заныло, правую ногу стала сводить судорога. Ирина открыла бардачок, достала бинокль, сигареты и зажигалку. Она решила осмотреть особняк с южной стороны. Осторожно отводя ветки терновника в сторону, она двинулась вдоль высокого кирпичного забора по едва заметной тропинке.
С южной стороны, как она и предполагала, в заборе оказалась железная калитка, наглухо закрытая. Значит, пока она сидела в машине, кто угодно мог войти через эту калитку. Возможно, и в доме есть другой вход, не замеченный с места наблюдения. Ладно, Ирина решила посмотреть, что нового можно увидеть с восточной стороны. Осмелев, она пошла быстрее и, свернув за угол забора, наткнулась на мужчину. Он ей показался огромным и страшным: черные пушистые усы опускались ниже подбородка, они слегка пошевеливались, как две черные змейки. Огромные круглые глаза были наполнены гневом. Он сделал крупный шаг навстречу ошеломленной женщине, протянул крепкую руку и вцепился в бинокль. Ирина рванула бинокль к себе, но тщетно – хватка была мертвой.
– Пустите! – крикнула Ирина и неожиданно для себя ударила мужчину кулаком прямо в нос.
Он охнул, отцепил руку от бинокля и прижал толстую ладонь к лицу.
– Сволочь, – прошипел он, размазывая кровь по лицу, – ты же знаешь, на кого руку подняла, проклятая женщина!
Ирина стояла, загипнотизированная происходящим. В голове стучали слова: бежать, бежать! Но она не могла сдвинуться с места, ноги не слушались.
– Сука! Следишь за мной, да? – спросил мужчина уже более ровным голосом, но ярость еще клокотала в нем.
– Нет… – едва вымолвила Ирина, не шевелясь.
– А зачем тогда это? – он указала пальцем на бинокль.
Ирина не знала, что сказать и молчала.
– Знаю, следишь, – утвердительно сказал мужчина, помолчал, пощупал распухающий нос и усмехнулся, – за Романом следишь по приказу Гришки, да! Я понял. Меня не проведешь. Ну-ка, давай, иди вперед и не вздумай бежать. Поймаю – убью! Гришка меня знает! Зря он послал такую красивую бабу за мной следить. На беду он тебя толкнул, красавица. Иди, иди, – он слегка толкнул ее и она, пятясь назад, стала медленно отступать от цыгана.
Он бесцеремонно ухватил ее за плечо, резко развернул на сто восемьдесят градусов и подтолкнул, чтобы она шла быстрее.
– Послушайте, – заговорила наконец Ирина, – я за вами не следила и не знаю никакого Гришки!
– Разберемся, – буркнул цыган. – Ты мне еще заплатишь за то, что подняла на меня руку. Я никому не прощаю такогообращения. Мужчин я просто за это убиваю, а баба – она баба и есть. Она дура и заслуживает плетки.
Он, подталкивая испуганную женщину, довел до калитки, нажал на кнопку в стене, калитка распахнулась, и он с силой впихнул Ирину