Женитьба Корбаля. Рафаэль Сабатини
с откинутой чуть назад головой, увенчанной шляпой с перьями, он – само воплощение патриота, бескорыстно исполнившего свой долг, – с безмятежным спокойствием стоял, положив руку на край трибуны, ничем не выказывая своего торжества и не замечая, казалось, одобрительной улыбки депутата от Арраса[14], знаменитого Максимильена Робеспьера[15], который даже снял одну из двух пар очков, сидевших на его слегка вздернутом носу, чтобы лучше видеть пламенного трибуна.
После этого успех выступления Шовиньера не вызывал сомнений, и его предложение в качестве первого шага реформы немедленно удалить из Аршевеше всех душевнобольных было принято единодушно.
Спускаясь вниз по ступенькам с трибуны, Шовиньер с циничным удивлением отметил про себя, что зелено-голубые глаза мадемуазель де Монсорбье сумели повлиять на внутреннюю политику Франции. Впрочем, тут же подумал он, это далеко не первый подобный случай в истории: еще во времена Гомера несовершенство формы носа Елены Прекрасной обернулось Троянской войной.
Глава III
На другой день, ближе к вечеру, к дому умалишенных на улице дю Бак подкатила закрытая карета. Из нее с чемоданом в руке вышел Шовиньер и направился прямиком в кабинет к Дюми, главному врачу этого заведения.
– Среди психически нездоровых заключенных, переведенных сегодня утром к вам, находится гражданка Монсорбье, ci-devant[16], – не тратя лишних слов, депутат перешел прямо к делу.
– О да! – пухлое лицо пожилого доктора оживилось. – Ее случай…
– Дело не в ее случае. Она умерла.
– Как умерла? – ошарашенно воскликнул Дюми.
– А почему тогда вы посылали за мной?
– Посылал за?.. Но я никого не посылал за вами.
– У вас начинает слабеть память, Дюми. Нам обоим повезло, что этого нельзя сказать обо мне. – В его насмешливую интонацию неожиданно вкрались жесткие и слегка угрожающие нотки. – Вы попросили меня приехать, чтобы я опознал умершую и, как полномочный представитель правительства, скрепил своей подписью выданное и подписанное вами свидетельство о ее смерти. Мою же подпись заверит мой секретарь, который, я надеюсь, скоро появится. А теперь прошу вас проводить меня к телу усопшей.
Дюми строго и пристально посмотрел на своего посетителя. Шовиньер не случайно предложил переместить умалишенных из Аршевеше именно сюда, на улицу дю Бак: в его распоряжении имелись сведения, разглашение которых грозило доктору гильотиной. В то же время благодаря Шовиньеру в заведении Дюми увеличивалось количество пациентов, что обещало доктору солидные личные доходы. Поэтому он не сомневался, что Дюми предпочтет рискнуть головой, чем потерять ее, и выполнит все от него требующееся.
Дюми тоже знал это. Он понимающе улыбнулся и пожал плечами в знак согласия.
– Ответственность… – чуть робко начал он.
– Ляжет на меня, поскольку я заверяю свидетельство. Держите язык за зубами и можете ни о чем не беспокоиться. Когда же о ваших
Аррас – город на севере Франции, административный центр департамента Па-де-Кале.
Робеспьер Максимилиан (1758–1794) – один из вождей Великой французской революции, глава правительства якобинской диктатуры; казнен после термидорианского переворота 1794 г.
Ci-devant (