Постучи в мою дверь. Шепот демона. Маша Моран
сладких судорог, сжимая член Габора изо всех сил. Ее затопила горячая волна, когда он в последний раз ворвался в нее и с громким ревом кончил. Спиной Олеся ощущала бешеное сотрясание его тела. Их влажная кожа терлась друг о дружку, запахи тел смешивались, становясь единым целым. Напряжение такое, что до боли. Даже дышать тяжело. А перед глазами вспыхивают и гаснут яркие огни. Олеся без сил уронила голову на покрывало. Габор упал сверху, прижимая ее к кровати и лишая последних крупиц воздуха.
Но Олеся не желала выбираться из-под его тяжести. Казалось, что вдох, сделанный без него, не принесет ей ничего. Габор чуть сдвинулся, поворачиваясь к ней лицом. Он все еще был внутри нее, и каждое его движение отдавалось внутри Олеси невозможно сладким чувством.
Габор провел пальцем по ее приоткрытым губам, погладил щеки.
– Хочу просыпаться так каждое утро.
Олеся обессиленно улыбнулась. Она не могла даже пошевелиться. С трудом приподнявшись на локтях, она заглянула в его все еще серьезные глаза:
– Наверняка ты уже просыпался так… с другими…
Он посуровел еще больше:
– В нашей постели не будет других. И ты первая женщина, с которой я спал. В смысле… именно спал. Всю ночь. И первая, с кем я проснулся.
Он замолчал, продолжая въедаться в нее тяжелым взглядом. Олеся даже представить не могла, каких усилий ему стоило сделать это признание.
Она прижалась к Габору и довольно потерлась о его тело.
– Знаешь… Я поняла, что ничто не может длиться вечно. И я утешаю себя тем, что… – Олеся провела пальцем линию через лоб, нос и губы Габора, деля его лицо пополам. – …что смогу вспоминать эти моменты, когда все закончится.
Габор резко поднялся с кровати:
– Какого демона, Олеся? Почему ты постоянно твердишь, что все закончится?!
Потрясающе обнаженный он метался по спальне, разыскивая свои вещи. Олеся села, бездумно глядя на свою порванную одежду. Не свою – поправила себя. У нее здесь нет ничего.
Да что же с ней такое?! Почему никак не может отделаться от мысли, что все это недолговечно? Дурацкие сомнения оказываются сильнее такого хрупкого счастья.
На несколько минут Габор пропадает в купальне, а когда возвращается, то уже полностью одет. На нем вчерашняя окровавленная одежда. О бедро бьются ножны с саблей. И Олесю вдруг пронзает странная неожиданная мысль.
Этот звук… равномерный стук оружия кажется таким родным и близким. Привычным. Как будто тысячу лет подряд она просыпалась и слышала именно его. Словно это и есть ее настоящая жизнь. Ее настоящее место.
Какая же она дура. Глупая трусиха. За свое счастье нужно бороться. А она всеми силами отталкивает его. Ну и что, что может наступить ужасный момент, когда она станет ему не нужна? Сейчас-то она счастлива! Сейчас у нее есть самый потрясающий мужчина из всех миров.
А она… Дура-дура-дура! Идиотка!
– Я распоряжусь, чтобы тебе подали завтрак сюда. – Голос Габора звучал холодно и отстраненно. Заметив, куда направлен